Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона. Игорь Дмитриев
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона - Игорь Дмитриев страница 27

СКАЧАТЬ таким путем достичь еще большего совершенства каждого из них»[169], нужна более глубокая реформа, затрагивающая и мотивации, и методологию, и организацию изучения природы под эгидой государства, реформа, осуществить которую может только он – Фрэнсис Бэкон. Связь между «светоносными» и «плодоносными» знаниями не должна сводиться к гуманистическому идеалу натурфилософски образованного эксперта-посредника, она должна быть более глубокой и системной, основанной на надлежащем методе. Спустя без малого тридцать лет Бэкон напишет в «Новом Органоне»: «Не будучи основателями школы, мы равным образом и не раздаем щедрых обещаний относительно частных практических результатов. Однако тут кто-нибудь может возразить, что мы, столь часто упоминая о практике и все приводя к ней, должны бы представить в виде залога какие-нибудь практические результаты. Но наш путь и наш метод (как мы часто ясно говорили и как я бы хотел сказать это и теперь) состоят в следующем: мы извлекаем не практику из практики и опыты из опытов (как эмпирики), а причины и аксиомы из практики и опытов и из причин и аксиом снова практику и опыты как законные истолкователи природы»[170]. Поэтому – возвращаюсь к письму Сесилу – он, Ф. Бэкон, не претендует ни на какие имеющиеся посты и должности, ему нужна совсем иная должность, «some middle place», крайне необходимая для процветания королевства, но, увы, не предусмотренная действующим регламентом.

      В том же 1592 году, когда Бэкон изложил свои планы и намерения лорду Бёрли, он получил возможность представить свои идеи (правда, в аллегорической форме) Елизавете на очередном Accession Day. По этому случаю Бэкон сочинил (возможно, для Эссекса) небольшую пьесу-маску в жанре «зеркало для государя»[171] под названием «Of Tribute, Or Giving what is Due»[172], т. е. «О должном». Как правило, в произведениях такого жанра персонажи обсуждали добродетели, которыми должен быть наделен правитель.

      Сюжет маски незамысловат: принц просит троих своих спутников высказать мнение о том, какое из качеств правителя достойно наибольшей похвалы. Первый отвечает, что наиболее достойное государя качество – это великодушие, второй полагает, что чувство («любовь»), по мнению же третьего – знание. Причем каждый подробно обосновывает свой выбор. После этого герои обращаются к их повелителю (подразумевается, что им является граф Эссекс) и тот произносит длинную хвалебную речь о «наидостойнейшей персоне», т. е. о королеве Елизавете[173].

      Первые два ответа типичны для указанного жанра и фактически пересказывают рассуждения, почерпнутые из «The Governour» Томаса Элиота и «Il Libro del Cortegiano» Б. Кастильоне. Бэкон, разумеется, хорошо знал эти книги, весьма популярные в Англии, тем более что сэр Томас Хоби, переведший в 1561 году трактат Кастильоне, был женат на Елизавете Кук (Elizabeth Cooke; 1527–1607), родной сестре матери Ф. Бэкона. Однако сочинение Бэкона включало необычный для такого рода pageants (или «devices», как их еще называли) элемент: хвалебную речь, прославлявшую могущество СКАЧАТЬ

<p>169</p>

«Quamobrem toto (quod aiunt) coelo erraverit, qui intentioni nostrae satisfieri existimaverit si artium experimenta colligantur, hujus rei solum gratia ut hoc modo artes singulae melius perficiantur» (Bacon F. Parasceve, ad historiam naturalem et experimentalem. Descriptio historiae naturalis et experimentalis qualis sufficiat et sit in ordine ad basin et fundamenta philosophiae verae // Bacon F. The Works. Vol. 2. P. 43–59; P. 53; Бэкон Ф. Приготовление к естественной и экспериментальной истории, или план естественной и экспериментальной истории, способной служить надлежащим основанием и базой истинной философии // Бэкон Ф. Сочинения. Т. 2. С. 215–229; С. 224).

<p>170</p>

«Atque quemadmodum sectae conditores non sumus, ita nee operum particularium largitores aut promissores. Attamen possit aliquis hoc modo occurrere; quod nos, qui tam saepe operum mentionem faciamus et omnia eo trahamus, etiam operum aliquorum pignora exhibeamus. Verum via nostra et ratio (ut saepe perspicue diximus et adhuc dicere juvat) ea est; ut non opera ex operibus sive experimenta ex experimentis (ut empirici), sed ex operibus et experimentis causas et axiomata, atque ex causis et axiomatibus rursus nova opera et experimenta (ut legitimi Naturae Interpretes), extrahamus» (Bacon F. Pars Secunda Operis, quae dicitur Novum Organum, sive Indicia Vera de Interpretatione Naturae. Aphorismi de Interpretatione Naturae et Regno Hominis // Bacon F. The Works. Vol. 1. P. 241–338; P. 322–323; Бэкон Ф. Новый Органон. Афоризмы об истолковании природы, или О царстве человека // Бэкон Ф. Сочинения. Т. 2. С. 12–79; С. 68).

<p>171</p>

Этот жанр придворной литературы был весьма популярен в ренессансной Европе. Примерами могут служить: «Institutio Principis Christiani: cum alijs nonnullis eodem pertinentibus, quorum catalogum in proxima reperies pagella» (Apvd Inclytam Basileam: Frobenivs, 1516) Эразма Роттердамского; «Libro llamado Relox de príncipes o Libro áureo del Emperador Marco Aurelio» (Valladolid: Nicolas tierri, 1529) францисканца Антонио де Гевары (Antonio de Guevara; ок. 1480–1545), английский перевод был сделан 1557 году («The diall of princes» [Anno. Imprinted at London: By Iohn Waylande, 1557]); «De l’ institution du prince: liure contenant plusieurs histoires, enseignements, & saiges dicts des anciens tant Grecs que Latins» (Imprimé à l’ Arriuour Abbaye dudict seigneur: Par Maistre Nicole Paris, 1547) Гийома Буде (Guillaume Budé; 1468–1540).

<p>172</p>

Bacon F. Of Tribute, or Giving what is due (1904). P. 1–27.

<p>173</p>

Как писал 17 ноября 1592 года один из друзей Энтони Бэкона, «зрелище в этот раз было более торжественным, чем когда-либо, и это благодаря милорду Эссексу, который против ожиданий всех лордов пришел утром ко двору в присутствии Ее Величества в collar of Esses (металлическая цепь из элементов в виде букв S. – И. Д.), вещи чрезвычайно редкой и неожиданной, но, правда, он тут же снял цепь к большому удовольствию и расположению Ее Величества» (цит. по: Jardine L., Stewart A. Hostage to Fortune. P. 133). Почему королеву смутила цепь, сказать трудно. В принципе ее носили высокопоставленные лица и, возможно, Елизавета сочла, что это украшение Эссексу не по чину. Скажем, с такой цепью изображен лорд-канцлер Англии Томас Мор на известном портрете кисти Ганса Гольбейна мл. (Галерея Фрика, Нью-Йорк). Кроме того, такая цепь означала не только занимаемую должность (обычно юридическую), но и верность определенному лицу или дому. Ее использование восходит ко второй половине XIV века, и обычно это украшение указывало на принадлежность к дому Ланкастеров. Что означает буква «S», в точности неизвестно, на этот счет существуют разные версии – «Soverayne», «Spiritus Sanctus» и другие.