Идеально другие. Художники о шестидесятых. Вадим АЛЕКСЕЕВ
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Идеально другие. Художники о шестидесятых - Вадим АЛЕКСЕЕВ страница 40

СКАЧАТЬ тогда он налетал на мать с кулаками. Весной, помню, пришел и говорю ей:

      – Вера Александровна, как девушки молодые Володьке-то?

      Его не было в комнате, мы вдвоем.

      – Да я ему таблетку в чай брошу, вот вся его и жена там.

      То есть она его подавляла, какие-то таблетки бросала.

      Володя часто влюблялся?

      Он и убегал еще. Однажды он к Талочкину попал с одной таксисткой, наговорил: «Ты будешь богатой, я не хуже Пикассо художник». Она его как бы спрятала, Талочкин сказал: «Ты его увози, его тут сразу найдут». И приехали два санитара, под руки и увезли. Он и рисовал себя вот с таким членом.

      – Володь, а чего это ты с таким членом себя рисуешь?

      – Володь, да так ебаться хотелось!

      Такая искренность! Жалко Володьку, художник был от Бога. Он больной, но своеобразный был человек. Мать, простая еврейская женщина, торговала пивом в ларьке. Однажды я был у него в гостях и видел, как она продает его работы. Мать вынесла пачку гуашей.

      – Сколько вы будете брать?

      Интеллигентного вида человек в очках мнется.

      – Я, право, не знаю. Хотелось бы еще посмотреть.

      – А чего тут смотреть, все хорошие. Берите четыре, отдам дешевле.

      – А сколько же они стоят?

      – Володя, почем отдавать будем? Человек сразу четыре цветка берет.

      – А что за человек? Кто он по профессии будет?

      – Володь, слышь, он физик.

      – Мать, мать, физику уступи, по 30 рублей отдай.

      А как он стал писать маслом?

      Он не любил масло, мать говорила: «Володь, надо маслом, за масло больше платят!» Он, как и Зверев, художник не масла, а гуаши и акварели. Зверев терпеть не мог масла, называл его «Маслаченко». По фамилии футболиста. Какое в его детстве могло быть масло, там вообще денег не было ни на что. Володя, когда потерял мать, стал работать у других, что-то к нему возвращалось, что-то пропадало. Но все-таки, когда он жил у людей, когда кто-то брал его из больницы на две недели, на десять дней, когда его не трогали, что-то возвращалось, видно было. А так – «Нарисуй мне кошку с птицей, нарисуй цветочек» или что-то в этом роде.

      Харитонов – еще одна очень интересная московская личность. Кулаков вспоминал, как они чуть не стащили пейзаж у старика Бакшеева – чтобы пропить у Киевского вокзала.

      Харитонов вначале жил на Плющихе, там еще кинотеатр был. Старый московский райончик, где таилась беднота во дворах в двухэтажных домиках, все друг про друга все знали, все как одна квартира. Вот так жил Харитошка с матерью. С ним меня познакомил Нутович. Харитонов, конечно, алкаш был невероятный, стопроцентный. А денег нет. Поэтому он ходил везде, собирал баночки от майонеза и горчицы, аптечные пузырьки от вазелина, а если банка попалась, так это вообще, он тщательно их вымывал, потом все это разносил, продавал по копейке, в конце концов собирал на четвертинку, а то и на пол-литра. Мастер был наливать, СКАЧАТЬ