очень любил прогулки и мог бродить по вересковым пустошам по многу часов, примечая при этом особенности погоды и направление ветра, тщательно рассматривая все произведения живой природы, которые попадались ему на склонах холмов. Он наблюдал за орлами, летавшими низко над землей в поисках пищи для своих птенцов (в наши дни орлов в этих местах уже не увидишь). В политике он был бескомпромиссен и бесстрашно принимал ту сторону, которую считал правой. В дни восстания луддитов45 он стоял за жесткое вмешательство закона – и это в то время, когда ни один судья не решался к нему прибегнуть, – и над всеми землевладельцами Уэст-Райдинга нависла страшная опасность. Фабричные рабочие невзлюбили мистера Бронте, и он решил, что длинные одинокие прогулки становятся небезопасны, если не брать с собой оружие. Поэтому мистер Бронте взял за правило (которого он придерживается и до сего дня) всегда иметь при себе заряженный пистолет. Это оружие он клал на свой туалетный столик рядом с карманными часами, вместе с ними забирал пистолет утром и вместе с ними клал обратно перед сном. Много лет спустя, когда он уже жил в Хауорте, в окрестностях началась забастовка: рабочие сочли себя обиженными хозяевами и отказались выходить на работу. Мистер Бронте решил, что с рабочими обошлись несправедливо, и стал всеми доступными ему средствами помогать им «отгонять волка от дверей» и учил, как избавиться от бремени долга. Наиболее влиятельными жителями Хауорта являлись владельцы фабрик. Они были очень сильно настроены против священника, но мистер Бронте считал себя правым и продолжал настаивать на своем. Высказывания его часто казались дикими, принципы – странными и эксцентричными, взгляды на жизнь – пристрастными и почти мизантропическими. Но ничто в мире не смогло бы заставить его изменить свое мнение. Он поступал так, как считал должным. И если его отношение к человечеству в целом было не лишено мизантропии, то его обращение с отдельными людьми, являвшимися к нему с просьбами, вступало с этим в явное противоречие. Несомненно, он имел серьезные предрассудки, держался за них с необыкновенным упорством и, возможно, был недостаточно чувствителен, чтобы понять: жизнь, которую он ведет, делает несчастными окружающих. Я не пытаюсь смягчить черты его характера, а только рассказываю о них, желая привести их к единому и ясному целому. Семейство, о котором идет речь, простирает свои корни глубже, чем я могу проникнуть. Я не в силах измерить, а тем более судить о них. Странности отца упомянуты тут только потому, что они небесполезны для понимания характера и жизни его дочери.
Миссис Бронте умерла в сентябре 1821 года, и жизнь ее тихих детей, должно быть, стала еще более тихой и одинокой. Шарлотта впоследствии очень старалась припомнить свою мать, и ей удалось вызвать в памяти несколько образов. Первый из них – мать играет при вечернем освещении со своим маленьким сыном Патриком Брэнвеллом в гостиной хауортского пастората. Увы, воспоминания четырех– или пятилетнего ребенка не могут
СКАЧАТЬ
