Вячеслав Иванов. Григорий Зобин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Иванова предназначена для тех, кто не только много пережил, но и много передумал. Это – необходимая оговорка, потому что трудно найти во всей современной русской литературе книгу менее понятную для людей чуть-чуть “диких”, удаленных от культурной изысканности, хотя, быть может, и много переживших.

      Но есть порода людей, которой суждено все извилины своей жизни обагрить кровью мыслей, которая привыкла считаться со всем многоэтажным зданием человеческой истории. Таким людям книга Вяч. Иванова доставит истинное наслаждение – и в этом смысле она “Für venige”»[103].

      Блок не случайно вспомнил здесь название первого сборника В. А. Жуковского «Für venige» («Для немногих»), адресованного прежде всего императорскому семейству и небольшому кругу друзей, почти тождественному Арзамасскому братству. Он предвидел, что и стихи Вячеслава Иванова найдут немногих, но достойных их, вдумчивых и преданных читателей. Блок писал: «Поэзия Вяч. Иванова может быть названа “ученой” и “философской” поэзией»[104]. Он указывал на традицию, которая восходила к святому Григорию Богослову, ученому аббату Алкуину, основателю Палатинской Академии эпохи Карла Великого, а в XVII–XVIII веках была представлена английским поэтом А. Попом, в России же – Ломоносовым. Исключение Блок сделал лишь для нескольких стихотворений книги «Прозрачность», в частности для «Лилии», продиктованной живым, непосредственным переживанием, подлинным лирическим наитием:

      Под Тибуром, в плющах руин,

      Твой луч я встретил

      И стебель долгий – и один

      Тебя заметил.

      И грезой, после многих лет,

      Зову, печален,

      Твой в полдень мне рассветший свет,

      Звезда развалин!

      Встань, на лазури стройных скал

      Души, белея,

      И зыбля девственный фиал,

      Моя лилея![105]

      Особенно отмечал Блок стихотворения, воссоздающие стиль античной лирики, такие как «Цикады» из цикла «Песни Дафниса», где явственно слышался отзвук Алкеевой лиры:

      Цикады, цикады!

      Луга палящего,

      Кузницы жаркой

      Вы ковачи!

      Молотобойные,

      Скрежетопильные,

      Звонко-гремучие

      Вы ковачи!

      Любят вас музы:

      Пением в узы

      Солнечной дремы,

      Пьяной истомы

      Куйте лучи…[106]

      Позже голос этих цикад отзовется у Мандельштама:

      Бежит весна топтать луга Эллады,

      Обула Сафо пестрый сапожок,

      И молоточками куют цикады,

      Как в песенке поется, перстенек[107].

      В следующем, роковом для России 1905 году троим заявившим о своем бытии поэтам – Блоку, Белому и Вяч. Иванову – предстояло встретиться и образовать второй триумвират в истории русского символизма. Несмотря на все огромное несходство между ними, их объединяла общность понимания символа в искусстве. Об этом Вяч. Иванов говорил в своей СКАЧАТЬ