И запер дверь.
***
– Репертуар придётся менять, – объявил Комарик. – «Офис» давать нельзя, сами понимаете, спасибо Косте, в очередной раз земной ему поклон, мудиле. «Автобус» тоже, нас слишком мало для «Автобуса», три человека за условность не выдашь – халтурно. Что в сухом остатке? Пять реприз, и те приелись.
– Можно «Выборы» играть, – попыталась Рая, на что Комарик раздражённо отмахнулся:
– Неактуально! Все уж забыли, что такое выборы.
Губы у Раи затряслись, она вся съёжилась, как улитка, которой в глазки ткнули былинкой.
– Объявляю мозговой штурм. Ну? Где ваши идеи?
– Автомобильную тему можно развить, – предложил Сеня. Второй день он боролся с простудой и страшно гнусавил. В уголке рта высыпала гроздь пурпурных болячек. От Сени несло дешёвым дезодорантом, которым тот надеялся скрыть кислый запах застарелого пота. Рудик не отпускал их в общежитие вторую неделю. В «гардеробной» воняло, будто в загоне для ослов.
– Автомобильная тема! – воскликнул Комарик. – Придумал! Автомобильная тема.
Он забегал по комнатёнке, налетая то на стол, то на тумбочку, то на вешалку, и чуть не опрокинул однажды оцинкованное ведро для нечистот. Синяки множились, охал Комарик, подошвы шлёпали.
– Эврика, – остановился он наконец и обратил к остальным сияющие очи. – Сценка. Я полицейский. Гаишник. Ну, такой, какими они до Реформации были, понимаете. А кто-то из вас – водитель. Водитель едет на машине и нарушает. Я, – Комарик выгнул цыплячью грудь и взмахнул невидимым жезлом, – торможу авто. «Здравствуйте, я старший сержант Комарик, прошу предъявить документы».
– А водитель такой: «А что я нарушил?», – попыталась внести лепту Рая, но стушевалась под свирепым взором «гаишника».
– А водитель, значит, такой спрашивает: «А что я нарушил?». Или такой: «А я права дома забыл». «Тогда прошу выйти из автомобиля для выяснения обстоятельств». После я составляю протокол, хочу лишить прав, а водитель пробует дать мне взятку. Это, Сеня, если водитель ты. А если Рая, то она начинает такая, мол, денег нет у бедной девушки, могу расплатиться иначе…
– Ну как-то, Оскар Евгеньевич, это… – зарделась Рая, на что Комарик ответил ласково:
– Всё же понарошку, Рай, мы же не станем там прямо делать шпили-вили.
– А было б феерично, – заухал Сеня. – Здорово вы придумали, Оскар Евгеньевич!
– Учитесь, пока жив. – Комарик пуще расправил плечи, аж в спине щёлкнуло, что, впрочем, не поколебало величественности позы. – Вам молиться надо на меня.
– Про Костика не слышно? – вздохнула Рая, погрустневшая после «пока жив».
– Клюква болтал, обвяжут фейерверками и запустят с ракетой на День Сатиры и Юмора, – сообщил Сеня. Из-за заточения в гримуборной СКАЧАТЬ