для тех тонких нитей, которые их связывают друг с другом и во внешнем характере которых только и кристаллизуется внутреннее чувство. Реакционеры вроде приверженцев К. Г. Юнга кое-что из этого подметили. Г. Р. Хейер{43} в своей статье для Eranos-Jahrbuch{44} пишет: «К особой привычке людей, еще не полностью сформированных цивилизацией, относится то, что они не позволяют себе прямо затрагивать обсуждаемую тему и даже упоминать ее вскорости после начала беседы; разговор скорее должен приближаться к своему предмету по спирали, будто сам по себе». Теперь же кратчайшей связью между двумя личностями считается прямая, будто они – точки. Подобно тому, как сегодня стены домов отливают монолитно, связывающий людей раствор полностью заменяется давлением, удерживающим их вместе. Никакая иная манера общения более не воспринимается и представляется если не венским деликатесом, преподносимым с ноткой свойственной официанту-распорядителю услужливости, то уж точно детской доверчивостью или непозволительным сближением. В форме обмена фразами о здоровье и самочувствии супруги, предваряющего деловые переговоры за ланчем, даже то, что противоречит порядку целей, само оказывается усвоенным этим порядком, включенным в него. Запрет на злоупотребление профессиональным жаргоном и неспособность разговаривать друг с другом – на самом деле одно и то же. Поскольку всё в мире – бизнес, то слова этого даже не произносят, как не говорят о веревке в доме повешенного. За псевдодемократической ликвидацией всяких формальностей, старомодной вежливости, бесцельных и даже не без основания почитаемых за болтовню бесед, за кажущейся ясностью и прозрачностью человеческих отношений, не допускающих более никакой неопределенности, дает о себе знать неприкрытая грубость. Прямота, с которой собеседнику без обиняков, без колебаний, без рефлексии, прямо в лицо излагают суть вопроса, уже обладает формой и звучанием приказа, который при фашизме немые отдают молчащим. Предметность в отношениях между людьми, искоренившая идеологические прикрасы, уже сама стала идеологией обхождения с людьми как с предметами.
21. Обмену не подлежит. Люди разучиваются делать подарки. В нарушении принципа обмена есть нечто бессмысленное и неправдоподобное; даже дети повсеместно теперь смотрят на дарителя с подозрением, словно подарок – лишь уловка, чтобы навязать им покупку щеток или мыла. Зато практикуется charity – управляемая благотворительность, которая планомерно лепит пластыри на видимые раны на теле общества. В подобном организованном процессе уже нет места человеческому движению души, более того, пожертвование неразрывно связано с унижением посредством распределения, справедливого отмеривания, иначе говоря, посредством обращения с одариваемым как с объектом. Даже вручение личных подарков низведено до уровня социальной функции, которую люди выполняют против воли, но по велению разума, с тщательным соблюдением рамок установленного
СКАЧАТЬ
<p>43</p>
Густав Рихард Хейер (1890–1967) – немецкий врач, друг и соратник К. Г. Юнга в 1920-х годах. – Т. З.
<p>44</p>
Eranos-Jahrbuch – ежегодник одноименного интеллектуального клуба, основанного в 1933 году в Швейцарии по инициативе Ольги Фребе-Каптейн (1881–1962), теософа и последовательницы Юнга. – А. Б.
