Рай там, где все поступают правильно. БИРИСИ
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Рай там, где все поступают правильно - БИРИСИ страница 22

СКАЧАТЬ Он настолько уверовал в её осуществимость, что готов был всю работу сделать сам… но на подготовку ушло бы слишком много времени.

      Идея Фло с вертолётом, как и её выдумка со свадьбой круто изогнули линию судьбы Макмилли. Но если сумасбродная идея была всего лишь вызовом его уму, своеобразной тестовой задачей, и провал не лишал смысла оставшийся отрезок жизни, то брачная импровизация тронула его давние глубинные устремления, тлевшие под пластами неосознанных чуждых влияний.

      Всё отчётливее Доран ощущал, что какая-то посторонняя бездушная и мощная сила забрала когда-то у него одну судьбу, и всучила другую.

      Он был умным мальчишкой: быстро думающим, смекалистым, неожиданным в мышлении. Трижды становился лучшим учеником школы. Он мог стать известным адвокатом, уважаемым сенатором, ведущим менеджером транснациональной корпорации, талантливым инженером, знаменитым врачом, авторитетным университетским профессором. В раннем детстве он испытывал гордость, когда называли его имя, он чувствовал зарождение собственной значимости среди окружающих.

      Но однажды были произнесены слова… как теперь он догадывался, нарочно громко, чтобы он услышал: «Так это сын подонка Боба Макмилли? Типа умник? Ну-ну. Эти ирландские забулдыги рано или поздно плохо кончают. Все».

      В нём что-то мгновенно поменялось: словно телевизор переключили с одного канала на другой; словно в сосну ударила молния – подпалила, расщепила, изменила навсегда[9].

      Тогда и с той поры у Дорана появилось опасение, что при упоминании фамилии Макмилли люди будут связывать с его именем постороннее зло, над которым он не властен, которое он сам боится и отвергает. Опасение было пока слабым, но скоро оно получило обильную подпитку – умер брат, не выходя из двухдневной передозной комы. И снова, как Макмилли – так неприятные разговоры и унизительные замечания. А ведь брат тоже поначалу хорошо учился и его ставили в пример другим.

      Потом совсем уже позорная история с отцом (и зарезанный отец, лежащий на спине, раскинув руки) – после неё Доран стал чуть ли не бояться любого упоминания фамилии. Остались в прошлом достижения и гордость, с которой он ожидал произношение своего имени. Он знал о чём и о ком будут перешёптываться люди, указывая на него пальцем.

      Новая судьба за ним закрепилась, когда мать повела разгульную жизнь, а побег после её совсем уже мерзкой выходки, в общем-то, не менял ничего в его почти сложившейся личности: сменилось только окружение.

      Тем не менее, врождённые способности не исчезли. Может быть, они не получили развития, не стали основой его важнейших поступков, но остатки личности умного мальчишки продолжали жить. Память о школьных успехах сохранилась, как и осознание высокого уровня собственного интеллекта. Но где очевидные плоды работы его большого ума?

      С того момента, когда вербальный вирус взломал жизнь Дорана Макмилли («Это сын подонка Боба?»), он впервые очень остро ощутил СКАЧАТЬ

<p>9</p>

Ночью он видел «сон».

Он будто бы оказался опять в том же окружении, в том же месте, где прозвучали наговорные слова. А в следующее мгновение краски поблёкли и осталось только серо-синее и тёмное, а Доран увидел себя со стороны. Он всё в том же месте, и не потерял облик, но остальные и остальное размыто, как акварельный рисунок, облитый водой; всё зыбко и расплывчато, а Доран виден чуть сверху – он в полной тишине и почти неподвижен. И вот что происходит дальше.

Позади Дорана вырастает тень – чёрная, совершенно отчётливая, при том что прямого света в этом видении нет. Доран, или та его часть, что покинула тело, ясно осознаёт: эта тень его, и именно такого, какой он есть в данный момент времени. И в ту же секунду, когда сознание фиксирует факт соответствия… тень начинает меняться. Она растёт, преображается. Изменение не столь очевидно (да и как же, если глаза остались с телом?), сколь осознаётся наблюдающей частью Дорана Макмилли.

Тень превращается в тень юноши – и в ней становится заметна растерянность и угнетённость; затем в тень молодого мужчины – и проступают агрессия и симптомы нездоровой зависимости; потом сгущается тень сухощавого мужчины средних лет, и в ней что-то пагубное, запущенное, недоброе; тень приобретает черты немощного старика или мужчины, состарившегося раньше времени – в нём нет ни воли, ни интереса к жизни, а только потребность дожить до мига грёз.

Подобно студенту, изучающему психологию, который сначала записывает собственные ассоциации от пятен Роршаха, а затем интерпретирует свой строй личности, Доран-наблюдатель распознавал метаморфозу тени – только распознавал без всякой эмпирики и логических цепей (просто получал откуда-то готовую картину понимания).

Затем тень расплылась, стала почти прозрачной и после этого снова сгустилась, обретя как бы первоначальные черты, но не совсем. Это была уже немного другая тень. И Доран проснулся с ощущением потери части себя.