Жизнь Булгакова. Дописать раньше, чем умереть. Виктор Петелин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ России». Широкое привлечение старой интеллигенции в административный аппарат повысит культуру страны; введение независимого суда и гласности поможет вовлечь демократические слои страны, которые все еще не вовлечены в ее трудовой ритм.

      «Новые элементы оживающей России чувствуют себя по-иному. И прежде всего по-иному чувствует себя интеллигенция.

      Та интеллигенция, о которой три года говорили как о чем-то ненужном, обсуждали серьезно вопрос, кормить ли ее или не кормить и если кормить, то как ее заставить работать – непременно заставить силком, – которую обзывали и злой, и худосочной, саботажной, буржуазной и ленивой, трясучей, как студень, и вместе непримиримой, как сам сатана. И вот оказалось, что интеллигенция тоже изменилась. Она прокипела в волшебном котле революции и вдруг помолодела, сбросила с костей два пуда ненужного сала и вместе с салом сбросила хилость и старость. И места под солнцем она уже не ищет, она его имеет, как свое неотъемлемое право, ибо она тоже есть часть революции, кость от ее костей, плоть от ее плоти», – писал Тан (Новая Россия. 1922. № 1. С. 37). Верой в то, что Россия возродится, встанет из пепла, заканчивает старый писатель В. Г. Тан (Богораз) свою статью «Надо жить».

      Таковы лишь некоторые литературные новости, с которыми мог познакомиться Михаил Булгаков, читая журналы, газеты, сборники, альманахи, количество которых значительно увеличилось по сравнению с прошлым годом. И, судя по всему, значительно расширилась сфера идеологических поисков, творческих устремлений прозаиков и поэтов, публицистов и драматургов, историков и философов…

      И снова как яблоко раздора чаще всего возникал Пушкин. Одни по-прежнему восхищались им, его творчеством, его гением, другие видели в нем лишь помещика, эксплуатировавшего крепостного мужика.

      В первом номере «России» (август 1922 года) был напечатан отрывок из повести Вл. Лидина «Ковыль скифский», в котором как раз и столкнулись эти разные точки зрения на культурное наследие Пушкина. В самые тяжкие годы революции, когда холод и голод царствовали чуть ли не в каждой московской квартире, историк литературы Илья Николаевич Старушенцев работает над книгой о Пушкине. Как раз третья глава книги должна дать ответ, в каком доме на Арбате поселился Пушкин, вернувшись из ссылки, из Михайловского. Он ходит по домам, расспрашивает, сверяет данные с письмами и воспоминаниями близких Пушкина.

      Это занятие удивляет военспеца Гоголева, который говорит «по поводу Пушкина»:

      «– Вот вы все: Пушкин, Пушкин… А что Пушкин такого написал. Все природа, природа, помещики… помещиков эвон – тю, дым остался, природу тоже на топливо… Это так – одного почитания ради.

      Старушенцев (глухо: торжественно): Россия не может погибнуть, если есть Пушкин.

      – Не только не может, но и погибла отлично, и стерженька не осталось.

      – Это самое ужасное, что я слыхал за всю революцию». СКАЧАТЬ