Русские писатели о цензуре и цензорах. От Радищева до наших дней. 1790–1990. Сборник

Чтение книги онлайн.

      – Там все правда! – возразил я.

      – Вот за правду и запретили. Такую правду писать нельзя.

      Напрасно хлопотали и марки на прошение наклеивали… Марки денег стоят-с… Уезжайте в свою Москву, вас уведомят. – Он повернулся и ушел.

      Ничего не понимая, спускаюсь по широкой лестнице с пятого этажа цензурного комитета.

      Свежий воздух на улице привел меня в себя – и первая мысль в голове: «Как это я не побил морду Адикаевскому?» А кулаки уж свинцом налились. Стою, как добрый молодец на распутье.

      Передо мной в этот миг выросли двое друзей: богатырская фигура седого старика и Глеб Иванович Успенский.

      – Ты как здесь?.. Вот рад! – воскликнул Глеб Иванович.

      – Здравствуй, Гиляй!.. – меня облапил и целует старик.

      Тут только я узнал его. Это был Аполлон Николаевич Алифатов, управляющий конным заводом Орлова.

      А Глеб Иванович глаза вытаращил:

      – Да разве вы знакомы? Аполлон, ты знаешь его?

      – Ну вот еще! Наш брат – лошадник.

      Мы стояли на тротуаре, я подробно рассказывал свое горе и закончил:

      – Вот и жду! Как выйдет Адикаевский – морду в клочья, ребра переломаю. А завтра Феоктистова изувечу!

      И оба в один голос:

      – Что?! Да ты обезумел! Попадешь в тюрьму – и прямо в Сибирь! А им только по ордену дадут в утешение.

      – Все равно, прежде я сам их награжу…

      Друзья взяли меня под руку, а я уперся:

      – Никуда не пойду.

      Алифатов старается:

      – Нет, его, быка, сдвинешь!.. Ну!

      Рванули и повели. Я послушно пошел.

      – Да ты подумай только, как, например, Феоктистова бить…

      Он уж так побит, что сам не свой ходит. Вот что про него Минаев написал:

      – Ну, черт с ним! Адикаевского изувечу.

      – И это глупо. Из-за мерзавца и себя и семью губить… А на кого семья останется? А где Успенский будет борщ с ватрушками есть? А?

      Алифатов все время смотрел на меня, качал головой и повторял:

      – Вот дура, вот дура некованая. Вспомни: Адикаевский! Набьешь ему морду, попадешь к жандармам в ад и будешь каяться.

      Мы все трое засмеялись и двинулись дальше. Пересекли Невский и зашли в меблирашки у Аничкова моста, к Алифатову, где случайно остановился и я. На столе была икра, сыр, колбаса и бутылка красного вина. Закусили и выпили. Много говорили, и, наконец, Глеб Иванович убедил меня, что после такого ответа Адикаевского ждать нечего.

      – Все равно, книгу сожгут наверное, а это большая честь:

      первая твоя книга – и сожгли! А скандалить будешь – вышлют.

      Схватят вот так, как мы с Алифатовым тебя тащили, да и поведут. А там начальство грозное в синем мундире сидит, а рядом жандарм здоровеннейший… СКАЧАТЬ