Жития убиенных художников. Александр Бренер

Чтение книги онлайн.

      Но нет, всё уже случилось и закончилось.

      Век-живодёр заживо рвал кожу с боков и ляжек, судьба била головой об стену, истоптались в скитаньях и бегствах подошвы и пятки, театр оперы и балета извалял мозги, тело изворочилось на лежанке из старых газет, смерть-афродита показала стариковский анус, врач Гонопольский расстелил простыни в психушке, картины-клеёнки попали в мавзолеи-музеи, искусствоведы строчат грубые, непристойные абзацы…

      Так?

      Так, да не так.

      Ведь не всё ещё потеряно: ведь увидит же какая-нибудь ласковая и стойкая девочка холст обалдевшего мастера, обязательно увидит – и встрепенётся её воображение, и полетит она на крыльях обожания к новой вольности, и оживут, преобразятся образы поруганной красоты и замаранной непокорности, эти вот смутные образы, которые склеивал Сергей Иванович Калмыков в своей комнатёнке…

      И станут эти образы в голове мальчишки или девчушки первозданно прекрасными и совершенно, умопомрачительно непокорными.

      И будет мальчишка жив этими образами, и жизнь его будет артистична и неуправляема до великолепия.

      Да?

      Или – нет?

      Стариковское вино Исаака Иткинда

      Однажды, когда мне было лет десять, отец посадил меня в такси и повёз на окраину города.

      Там были пустыри, сады.

      То, что я пишу, – это, конечно, смесь разных припоминаний-палимпсестов, иначе и быть не может.

      Стояли домики, фруктовые деревья, косые заборы.

      Из машины мы вышли не на асфальт, а в грязь.

      Пахло дровяным дымом, потому что мне нравится этот запах, и я хочу, чтобы Алма-Ата моей памяти пахла именно так.

      На самом-то деле она ещё пахла паклей, пылью, школьным туалетом и какими-то соплями.

      Дом был белый, одноэтажный.

      Отец отворил калитку, и мы очутились во владениях старца Исаака Яковлевича Иткинда – скульптора.

      Мой отец откуда-то его знал и фотографировал.

      У Иткинда было лицо младенца Иисуса, которого постигла судьба старика Лира.

      Ещё он был Мюнхгаузеном, ибо обожал врать: без вранья скучно жить. Его враньё было безотказным средством обогащения жизни.

      Иткинд занимался изготовлением масок. Он их вырезал из карагача.

СКАЧАТЬ