Песнь Сорокопута. Фрэнсис Кель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ или на вокзале после командировки. «Грэйс, ты с ума сошла! Зачем приехала? Здесь так шумно! Лучше бы дома осталась». Он присылал пышные букеты на каждый праздник, даже если этот праздник никак не касался мамы. И он поддерживал все её затеи, вплоть до самых безумных, как, например, эти балетные вакханалии.

      Да, отец почти не проявлял тёплых чувств ко мне или Гедеону, зато маме и Габриэлле любви доставалось с лихвой. Он не стеснялся обнимать Габи, целовать её в лоб и внимательно слушать её лепет. Мы с Гедеоном, заставая эти телячьи нежности, обычно изображали глухих и слепых, как будто перед нами не происходит что-то из разряда «необъяснимо, но факт». Если сюсюканье отца с Габи выходило из-под контроля (однажды они совсем забыли о нас – отец поднял сестру на руки, и они принялись танцевать под мелодию, которую он фальшиво напевал), Гедеон смущённо кашлял в кулак, как бы давая понять, что хочет исчезнуть. В такие минуты я понимал, что чувствует брат, и в глубине сердца теплилась надежда, что не такие уж мы и разные.

      Мама.

      Она заболела и умерла, когда Габи было шесть лет, а мне – четырнадцать. За год наша весёлая, энергичная мама угасла, ослабла и замкнулась. Когда врачи сообщили, что ей осталось жить от силы неделю, отец начал проводить в её спальне всё свободное время. Габриэлла постоянно плакала. Она могла проснуться среди ночи и побежать в комнату родителей, чтобы проверить, дышит ли мама. Гедеон тогда учился на втором курсе. До сих пор не могу понять, как он успевал горевать по маме, успокаивать отца и сестру и при этом оставаться первым по успеваемости. Иногда мне казалось, что нет силы, способной остановить его стремление попасть в Совет старейшин. Я же просто не мог поверить в происходящее. В тот год я застрял на стадии отрицания, Гедеон, кажется, не сдвинулся со стадии злости, а отец, как всегда, предпочёл торги. Он надеялся, что откупится от беды – искал лучших врачей, тратил все деньги на новейшие лекарства и медицинские технологии. Отец привык решать деньгами все проблемы, но в этот раз не смог.

      В день похорон шёл проливной дождь, с севера дул порывистый ветер, словно сама природа не могла принять смерть Грэйс Хитклиф. Я сломал два зонта, промок до нитки и затем полмесяца пролежал с температурой. Я ничего не помню, кроме долгой панихиды и ужасной погоды, – будто подсознание пыталось защитить меня и стёрло всё плохое. Я не помню, что говорили священник, гости, отец или Гедеон. Пришёл в себя, только когда выздоровел и понял, что спальня мамы пустует. Её больше не было. Отец оставил всё в комнате нетронутым, но какое теперь это имело значение? Мама наполняла наш дом уютом. На смену уюту пришла тоска.

      Я до сих пор жалею о каждой упущенной возможности провести с ней время. Она просила вернуться пораньше из лицея и помочь, но я не хотел и врал, что буду занят (таких случаев могло набраться с десяток). Конечно, ей помогала прислуга, но теперь я понимаю, что мама просто хотела побыть со мной. Она просила прийти на очередное выступление Габриэллы, а я говорил, что у меня СКАЧАТЬ