Виноватых бьют. Сергей Кубрин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ большего, он рвется к Чехову или, может быть, Достоевскому, хочет превзойти материал и достичь высоты, откровенного и прямого разговора о человеческих страстях. Вот почему на него следует обратить внимание, вот за что его нужно ценить».

Андрей Рубанов

      Мирный житель

      Чапа

      Жена сказала: «Напьёшься ещё раз – можешь не возвращаться». Пить он никогда не умел, но старательно учился. Ежедневные тренировки особого результата не приносили, зато уверенно вели к разводу.

      – Я виноват, – говорил, – потому и пью. Прости меня, пожалуйста.

      Сразу тогда признался: да, изменил. Так вышло. Она, кажется, поняла, и ничего такого не устроила. Любая женщина знает, что семья – хорошо, и надо стараться.

      Он тоже вроде бы старался. Но вот опять – не смог, опять какие-то бани, какие-то девушки, опять напился, и чужой запах преследовал до самого дома.

      Стоял на лестничной площадке. Помятый и кривой, с порванным воротником, ободранным подбородком. Кажется, в драке вытащили кошелёк и ключи.

      Приблизился к двери. Прислушался. Тишина убедила.

      С верхнего этажа, словно с небес на грешную землю, спустился сосед, вытащил из кармана чекушку.

      – Бушь?

      Кивнул и выпил. Быстро и горячо. Зачем-то смял стаканчик, на что сосед выдал невнятное возмущение. Виновато дунул, вернув пластику форму, и не заметил, как опрокинул ещё, и ещё…

      – Не очкуй. Меня сто раз выгоняли. Скажи, что любишь. Жить не можешь. Хочешь, вместе зайдём?

      Отказался, и сосед разочарованно ответил:

      – Как хошь.

      Наступил второй приход.

      Пить пьяным – всё равно что изображать любовь, когда разлюбил. Зачем вообще женился. Кутил бы, как раньше, и не думал, что дома – ждут.

      Умерла единственная лампочка в подъезде. Пошатнулся, нашёл стенку. Всё нормально – живой.

      Он беспричинно пил всё лето. Начальник, смирившийся с его ежедневным похмельем, как-то понимающе объяснил, что причина есть всегда.

      – Работа, жена, квартира. Ребёнок маленький. Чего тебе не хватает?

      Пообещал, что обязательно завяжет.

      Жена уже не верила обещаниям. Сначала обещал, что сделает её самой счастливой, потом говорил, что всё наладится, теперь – что выберутся, выберется, уберётся.

      Поднёс кулак и почти решился постучать. Раз-два-три. Поймёт? Не поймёт! Не победить, не оправдаться.

      Обидно заныла рука, в затылке сжалось. Всё прошло – и наступило снова. Круговорот дерьма в природе.

      Нырнул в карман, обнаружил немного денег: хватило бы на цветы или конфеты. Но прощение не купишь, и он тихонечко постучался.

      Щёлкнул замок. Понял, что можно зайти. Ни крика, ни сцен.

      На кухне гудел холодильник, звенела вода. Жена мыла посуду, ссутулившись и согнувшись.

      – Давай помогу?

      Она выпрямилась, будто хотела сказать что-то; но ничего не сказала.

      – Прости меня.

      Он потянулся, но понял, что пахнет чужой женщиной, или даже двумя. И самому стало как-то мерзко – будто не он, а его любили прежде и бросили, как только.

      – Там это, начальник проставлялся. Ну, понимаешь. Пришлось.

      Он был совсем рядом, когда повернулась. На лице с рябой морщинистой кожей разглядел её вечную родинку. А глаза – не узнал. Ни кожу, ни тела, ни себя рядом с ней. Совсем другая и совсем нелюбимая. Обняла его, даже не обняла, а только коснулась плеч и холодно поцеловала в шею.

      Хотелось выпить, вернуть молодость, а больше ничего не хотелось.

      – На вот, возьмёшь завтра на дежурство.

      Она протянула курицу, упакованную в фольгу, и Жарков озадаченно кивнул. Нет, всё в порядке. Молодая, своя.

      – Ты это, ты правда, пойми.

      – Всё нормально, – сказала, и больше говорить не пришлось.

      Жарков лёг отдельно. Такие правила: выпил – не смей лежать рядом. Изменил раз – может быть. Второй – катись на все четыре.

      Утром собрался, достал форму, поцеловал спящую жену. Не спала, притворялась. Жарков знал, что притворяется, и тоже притворился, вслух произнёс: «Как же сильно я тебя люблю».

      Закрыл за собой – и больше не возвращался прежним.

      В отделе как всегда суетились. Утренний развод, первая планёрка, второе совещание, везде успеть, ничего не вспомнить, сделать вид, что. Он получил оружие, прошёл инструктаж, СКАЧАТЬ