Принц Модильяни. Анджело Лонгони

Чтение книги онлайн.

      – Кто такой Пикассо? Амедео, ты шутишь?

      Я бросаю взгляд на Оскара, чтобы понять, знает ли он этого художника. Оскар хмурит лоб и опускает уголки рта. Он тоже никогда о нем не слышал.

      – Пикассо невозможно не знать! Это все равно что не знать Караваджо, Леонардо, Микеланджело…

      Я позволяю себе поставить под сомнение это утверждение:

      – Арденго, ты ведь шутишь? Все знают Сикстинскую капеллу, «Тайную вечерю», «Призвание апостола Матфея»… Но никто не знает, кто такой Пикассо.

      – Дедо, иногда ты меня просто раздражаешь. Мы же тебе сказали: то, что происходит в Париже, – это современное искусство, грандиозность инноваций.

      – Да, я понял… но грандиозность прошлого – это другое.

      – Ты не понял. Прошлое очень важно, но в Париже – будущее. И будущее в том числе называется Пикассо.

      – А что пишет этот Пикассо?

      – Некоторое время он создавал картины в очень необычных и меланхоличных оттенках синего.

      – То есть? Картины в одном синем цвете?

      – Они прекрасны.

      – И это – новизна?

      – Возможно, его вдохновили работы Дега, Гогена… И, безусловно, Сезанна.

      Мы с Оскаром не в состоянии скрыть свое невежество. Нам не известен ни один из упомянутых.

      – Это очень печальные картины, на которых запечатлено бедное сословие. Нищие, голодные дети, бедность в целом.

      Мануэль дополняет слова Арденго:

      – Затем он изменил направление на совершенно другое: он выбрал розовый цвет для своих картин – и начал писать актеров, танцовщиц, циркачей, канатоходцев, акробатов. Символических персонажей, которые пытаются побороть тоску.

      – А что сделали Пикассо представители Венецианской биеннале?

      Арденго говорит, не столько отвечая на мой вопрос, сколько обращаясь к Мануэлю – в расчете на его понимание:

      – Секретарь биеннале Фраделетто предложил Пикассо представить две его работы, а затем, когда он их увидел, отказал в участии, поскольку картины слишком авангардные и не соответствуют концепции выставки. Вы понимаете? Самый влиятельный человек в Венеции против современного искусства!

      Арденго обращается к Мануэлю, уже практически крича:

      – Знаешь, как он охарактеризовал картины Пабло? Возмутительными!

      – Фраделетто все еще интересуют маккьяйоли…

      Мы с Оскаром снова обмениваемся виноватыми взглядами. Арденго продолжает, все больше воодушевляясь.

      – Самое мерзкое, что ни одна газета об этом не пишет, не вышло ни одной статьи, где бы заявляли о нелепом несоответствии занимаемому положению в руководстве биеннале консерватора Фраделетто!

      – В Париже такого, как он, не допустили бы до руководства даже небольшой галереей.

      Мне становится все интереснее – и я пытаюсь СКАЧАТЬ