Эхо войны. Леонид Гришин

Чтение книги онлайн.

      – Вы не беспокойтесь, амортизатор уже заменили, поставили новенький. Татьяна смоталась, привезла. Игольчатые подшипники тоже поменяли. Треба хорошо смазывать, негоже так за машиной следить. Як тилько после дождя проехали, обязательно надо шприцевать. Машина – она, как и женщина, ласку любит. Ее аккуратно смазывать надо почаще. А так добрая машина. Видно, что в экспортном исполнении, хорошая машина, но запущена. Надо антикоррозийкой еще разочек пройтись. Пороги нормальные.

      Они мне расписали все недостатки, какие есть у моей машины. И когда это они только сумели все сделать? И как это у них все получилось?

      – Сейчас мы перекусим и пойдем рыбачить, – говорил Владимир, – я думаю, пойдем не на пруд, а к Кубани спустимся. Что на воду стоячую смотреть, надо смотреть на движение. Движение – оно создает жизнь. Оно и жизнь так течет. Причем течет иногда от хорошего к плохому, а иногда и от плохого к хорошему. Оно лучше, когда течет к хорошему. Надеюсь, что у нас все-таки течет к хорошему.

      Я достал из машины удочки, они почему-то ухмыльнулись. Место то тоже было фермерским хозяйством.

      – Это наше фермерское хозяйство. Здесь выходят наши поля, здесь мы оборудовали, – показывали они мне.

      В самом деле, место было оборудовано. Здесь и столики, и мангал стоял, и навесы сделаны.

      – Мы иногда здесь отдыхаем.

      У мангала встал Виктор, начал заниматься шашлыками. Пришли женщины с корзинами, Татьяна и Анна. Стали из корзин выкладывать продукты – загляденье. Окорока холодного копчения, колбасы домашние и… маленький зажаренный поросенок. Когда только все это можно было успеть сделать?

      Я подумал, что столько еды вряд ли предназначается только нам, поэтому спросил:

      – А что, еще кто-то будет?

      – Да яки ж могут еще быть гости, когда самый дорогой приехал.

      Сели, опять появилось вино.

      – Если хотите, водочки, коньяку?

      Я был склонен к вину. Выпили по рюмке, второй. Стали закусывать. И я, наконец, обратился к ним:

      – Ребята, расскажите, в чем дело? В чем суть? Почему вы так незнакомого человека принимаете?

      – Да какой же ты нам незнакомый? Ты нам, считай, как родственник, поскольку мы твоего отца, Петра Федоровича, считаем своим вторым отцом. Есть, как говорят сейчас, биологический отец, который по природе родной, и второй отец, который родным стал в течение жизни. Дело в том, что отец твой воевал здесь, был командиром партизанского отряда. И наш отец воевал вместе с ним. Когда немцы отсюда ушли, наш отец был помоложе, поэтому пошел в действующую армию. А твой отец остался здесь. Наш вернулся с войны на деревяшке – одной ноги нет. И рука – культяшка. Стал работать сторожем в колхозе.