Петербургская драматургия. Ежегодник 2022. Анатолий Козлов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      АВТОР. В комнате на Съезженской, где жила семья отца, была печь. Топить ее было не чем. Чтобы растопить печь, нужно много дров. Бубушка раздобыла буржуйку. Буржуйка не требовала столько дров, но и тепла от нее было мало: руки погреть да воду вскипятить…

      «Мы книг в блокаду все-таки не жгли.

      Рука не поднималась. Не могли», – написал после войны поэт Илья Фоняко. Его стихотворение мне велели выучить в школе. Услышав эти строки, бабушка вздохнула: «Значит, где-то они дрова доставали. Мы–то почти все сожги…» Первыми пошли в расход запасы газет, затем школьные учебники отца, которых накопилось немало…

      Возникают очертания комнаты в ленинградской квартире. Олег рассматривает корешки на книжной полке. Слышно, как где-то не переставая воет собака. Входит мать Олега.

      МАТЬ. Олег, даже не думай! Эфрона и Брокгауза мы не сожжем! Что можно было сжечь из книг, мы уже сожгли. Только Эфрон и остался…

      ОЛЕГ. Я и не думал жечь. Я думаю, его можно продать. Написать объявление?

      МАТЬ. Много ли выручишь? Если только обменять. Сколько за Эфрона хлеба дадут? Буханку?

      ОЛЕГ. Не знаю. Вряд ли…

      МАТЬ. Тогда пусть стоит. (Открывает ключом ящик комода, достает из него сверток, разворачивает.) Вот. Кольцо с аметистом. Попробуй на хлеб обменять.

      ОЛЕГ(заглядывает в ящик). А это что? Что за папка?

      МАТЬ. Архив. Справки, письма. Это мы тоже не можем сжечь. (Закрывает ящик.)

      ОЛЕГ. Чего же так воет собака? С самого утра! Я думал, в городе вообще не осталось собак…

      МАТЬ. Это Дэйзи, английский сеттер. Собака Евгения Абрамовича из соседнего подъезда. Удивительные люди. Они с Ольгой Моисеевной половину хлебной пайки ему отдают.Их сын в финскую кампанию погиб, это его собака была.

      ОЛЕГ. Невероятно! Они собаку хлебом кормят?

      МАТЬ. Кормили. Я вчера возле булочной Евгения Абрамовича встретила. Ольга Моисеевна умерла. Дэйзи воспитанный был, никогда ничего со стола не брал, а тут хлеб стащил. Они целый день ничего не ели. Ольга Моисеевна уже давно из дому не выходила, а он-то работать продолжал. У него и рабочая карточка была. Видно, Евгений Абрамович тоже умер, раз Дэйзи воет. Один в запертой квартире остался.

      ОЛЕГ. Что теперь делать?

      МАТЬ. Ничего не сделаешь. Дверь в квартиру вскрывать надо. Завтра в жилконторе скажу…

      (Собачий вой стихает.)

      ОЛЕГ. Перестал выть.

      МАТЬ. Значит, умер…

      Затемнение.

      АВТОР (перекладывает фотографии). На этой фотографии Юрочка на руках у тети Дуси. Это снято перед самой войной. Юрочка похоронен на Богословском кладбище. Мама и бабушка отвезли его туда на саночках. От Манежного переулка, где они жили в блокаду, до кладбища семь километров. По Литейному через мост, по улице Комсомола, Арсенальной и дальше по Кондратьевскому до упора. Летом я прошел этот путь за час сорок. Они шли зимой по не расчищенным улицам четыре часа. И столько же обратно.

      Возникают очертания Литейного проспекта СКАЧАТЬ