Имперская сказка. Евгений Викторович Марков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Я перешел на французский.

      – У Лажечникова все характеры героев несколько преувеличены, но он ведь писатель и имеет право на художественный вымысел, тем более написан был роман во время польского восстания, поэтому несколько политизирован, а вы как думаете?

      Сандра живо стала обсуждать книгу, да, а французский ее родной. Она часто останавливалась, желая дать Ники возможности высказаться, но я выражал уважительно заинтересованность в продолжении выслушивания ее мнения. И девочка увлеклась, стала с удовольствием анализировать роман Лажечникова. Затем перешла к Тургеневу, его книге «Отцы и дети», которую недавно прочитала. А ведь Ники ей очень нравится, и старается она меня разговорить, потому что взрослые женщины объяснили, что мужчины любят говорить, слушать себя, и им нравятся те девушки, которые потакают их слабости развесив ушки. Но я был воспитан в мире равенства полов, и понимаю, что эта слабость также женская. А Сандра слишком юна и увлеклась монологом, правда делая паузы, давая возможность собеседнику перехватить инициативу, но мне удавалось какой-либо фразой или вопросом, поощрять ее вести беседу дальше. Теперь понятно, что начала она на английском чтобы понравиться Ники, хотя была довольно скована в этом языке. Ники ты дурак, в его диске памяти Сандра значилась просто как некрасивая девчонка. А ведь эта девочка умна, обаятельна, а когда вырастет будет очаровательна, и любит тебя. Все это следует ценить. А вот с ее положительным и романтическим мнением о Базарове я не согласен, не помню точно перипетий сюжета, но этот персонаж вызывал у меня стойкое раздражение.

      – Сандра, по-моему, Базаров напыщенный глупый сноб, а любовь стоит дороже его идей, кроме того, он даже более высокомерен чем самые чванливые дворяне этого романа. Только его смерть вызывает симпатию, видимо Тургенев решил, что получилось слишком антинигилистически, и попытался смягчить впечатление в прогрессивных кругах, закончив роман трагической и героической гибелью главного героя.

      – Я не знала, что вы читали «Отцы и дети».

      – Николай Александрович, Георгий Александрович, пора на занятия.

      Это опять командный крик Даниловича, и голос у него неприятный, неудивительно, что Ники так не любил своего наставника.

      – Извините, Александра, приходите к нам с братьями и сестрами сегодня вечером.

      Рашевский Иван Федорович, учитель русского языка создавал впечатление глубокого старика, лысый, но с растрепанной, клочковатой бородой. А когда он заговорил, оказалось, что голос у него красивый и великолепно поставленный, а русский язык кристально чистый. В общем это был русский аналог оксфордского акцента англичанина Чарльза Хиса. Начался урок правописанием, что потребовало от меня максимума внимания и постоянного обращения к никиному диску памяти, потому что Андрей Трифонов слабо помнил правила грамматики времен Александра третьего, ведь язык живой организм и постоянно меняется. Ники же был плохим учеником и не только не очень способным, СКАЧАТЬ