Ведьмин век. Трилогия. Марина и Сергей Дяченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это слышал. И никак не отреагировал – стало быть, принял к сведению, ни капли не удивившись.

      – Ивга… дурочка. Ну мало ли кто что вякнул. Он же… чугайстер.

      Это слово его язык привычно не желал выговаривать, потому вышло с запинкой. Но очень красноречиво. Ивга вскинула мокрые глаза:

      – Он… зачем?.. подонок. Отомстил же уже, хватит… Так нет… Плюнул в спину… ядом… Чугайстеры – они же все… мучители. Как с навкой… Я видела. Хоровод… колесо. Кишки хорошо наматывать… Навки – не люди, но эти еще хуже… И почему им это позволяют? Все позволяют, будто так и надо? Навка… орет… А потом мешок, пластмассовый, на молнии… и фиалками пахнет… вроде бы фиалками, мерзко так…

      Клавдий зажал себе нос. Невольно, машинально, – не желая чувствовать запах, существующий только в его воображении.

      Ивга осеклась. Захлопала мокрыми ресницами, часто-часто, как крыльями. Хлоп-хлоп…

      Он повернулся и вышел на кухню. Вытащил из холодильника бутылку пива, откупорил зубами и вылил в себя. Не ощутив вкуса. Желая забыть тот запах. И прогнать из мыслей мешок, полиэтиленовый, грязно-зеленого цвета. На железной молнии…

      – Я… что-то не так сказала?

      Ивга стояла в дверях кухни. С высохшими глазами. Внимательная и напряженная.

      – Нет, Ивга. Все в порядке… Просто я терпеть не могу… фиалок.

      Она покусала губу:

      – Простите.

      – За что?

      Она смотрела серьезно. Грустно и даже, кажется, сочувственно.

(Дюнка. Май)

      Два часа блуждания по ночным улицам привели его в состояние болезненного отупения; опьянение выветривалось непростительно быстро, и на смену ему приходила отвратительная, мерзкая тоска. Оглядываясь на последние полгода своей жизни, он с трудом удерживался от соблазна побиться головой о стену.

      Не раз и не два ему истошно сигналили машины, и водители, которым он перешел дорогу, ругались и грозили кулаками; не раз и не два Клав подумал о счастливом небытии, которое так просто отыскать под случайными колесами глупых гонщиков. Последний раз мысль о самоубийстве была такой неестественно приятной, что пришлось сильно огреть себя по лицу. Жест заправского истерика…

      Когда прошла жгучая боль от удара, Клав понял, что желание наложить на себя руки обладает свойствами болезни. Вроде как навязчивая идея; вроде как прощальный подарок пропасти, которая так его и не получила…

      …но, возможно, еще получит. Клав сжал кулаки так, что ногти врезались в ладони.

      Дюнка.

      Ты ведь – Дюнка? Или… кто ты такая, а?!

      Он долго стоял в подъезде, и редкие любители ночных прогулок, входившие в дом и выходившие из него, опасливо косились на странного, застывшего в одной позе парня.

      Потом он вызвал лифт и, уже несомый где-то между одиннадцатым и пятнадцатым этажом, подумал о пустоте под тоненьким перекрытием лифтовой коробки и о двух массивных пружинах, торчащих – он когда-то видел – из пола лифтовой шахты.

СКАЧАТЬ