Ведьмин век. Трилогия. Марина и Сергей Дяченко

Чтение книги онлайн.

      – Я не смеюсь… Сверхценность.

      – Что?

      – Сверхценность… Для тебя – то, что ты называешь любовью. Для нынешних ведьм – по-видимому, Мать…

      – А для вас, по-видимому, сигареты. Все, я пошла.

      У нее хватило злости не замешкаться и не оглянуться.

      Солнце все опускалось, теряясь за крышами; на улицы наползала тень, и рекламные вывески многочисленных летних баров оживали, открывались, как глаза ночного зверя.

      Банджо в ресторанчике за углом смолкло. Теперь там пел под гитару широкоплечий, неестественно голубоглазый мужчина в щегольском пиджаке и потертых джинсах; ни на кого не глядя и ни о чем не думая, Ивга присела за ближайший столик.

      – Слушаю вас, девушка…

      Она с опозданием вспомнила, что у нее нет денег. Только на мороженое…

      – Мороженое.

      – Что еще?

      Голубоглазый пел хорошо. Что-то про весну и про дождь.

      – Больше ничего. Мороженое…

      – И два коктейля. И два набора «ассорти»… Ты ведь, по обыкновению, голодная, да, Ивга?

      Она содрогнулась.

      Пров был одет в цивильное. В цветастую рубаху и светлые штаны, и на открытой шее Ивга разглядела серебряную цепь. Наверняка пластинка – серебряное удостоверение чугайстера – спрятана на груди под рубашкой.

      – Спасибо, я ничего не хочу, – сказала она машинально.

      Пров улыбнулся.

      У него была нехорошая улыбка. У Ивги непроизвольно подтянулся живот.

      – Зато я хочу. Очень хочу… И уже давно. – Он крутанул на ножке изящный ресторанный стул. Уселся на него верхом, положил подбородок на спинку. – Сейчас мы с тобой выпьем… и спляшем. Мне надоело плясать в хороводе – я хочу пригласить свою, персональную даму…

      Голубоглазый певец пел о джунглях и о звездах. Официантка принесла два высоких стакана с насыщенно-оранжевой, какой-то даже светящейся жидкостью. И два сложных сооружения из маринованных овощей.

      Ивга смотрела, как долька лимона на стеклянной стенке ловит влажным боком огни, мигающие в такт прочувственной песне; ее лицо онемело, омертвело, как маска. Кажется, она сильно побледнела. Кажется, Пров с удовлетворением это отметил.

      – Пров… Я плохо… поступила. Прости меня. Я не хотела… тебя обижать.

      – Да?!

      – Поверь… Я была не в себе.

      Он улыбнулся снова:

      – Я искал тебя… в разных сомнительных местах. И не рука ли провидения – встретил в своем любимом кабачке… Ну здравствуй, Ивга.

      Его губы растягивались, похоже, до самых ушей и без малейшего усилия. Чугайстер-шут – такого не бывает, но вот же, сидит…

      Ивга обернулась. С тоской всмотрелась в лица прохожих – ни одного знакомого. И Клавдий давно ушел, спустился в свой сырой подвал, где с увлечением губит, губит, губит скверну…

      Пров хрустел овощами. Подкидывал маслины – и ловил их СКАЧАТЬ