Судьба на роду начертана. Владимир Волкович

Чтение книги онлайн.

      Борис ненадолго задумался:

      – Я считаю, что он этим хотел увести ваше внимание в сторону: как же, советский офицер сотрудничает с врагом, это – новый, неожиданный и очень привлекательный ход для советской контрразведки. А самому выиграть время, ослабить внимание к нему, ну, и вызвать доверие к его показаниям. Заодно со мной рассчитаться за то, что не выполнил его условий, сорвал операцию, погубил людей и его самого. Кстати, то, что я сбежал и выдал немецкую группу, можно было бы расценить, как желание избавиться от партнера и завладеть всем богатством. Это прекрасно вписывалось в его ментальность.

      – Разумно. Вы уже говорили, что не можете показать дорогу к штольне, где вас держали. А все-таки можно ли вычислить, где находится это место.

      – Я выехал из штольни, сидя в кузове с солдатами, кузов крытый, местность, где проезжали, не видна. На предыдущих допросах уже очертил, примерно, круг на карте, где, по моим расчетам, могла находиться штольня.

      – Хорошо. В своем заключении я укажу, что доказательная база вашей заинтересованности в этой истории с драгоценностями недостаточна. Она основана только на показаниях сбежавшего немецкого офицера. Но покушение на жизнь следователя контрразведки следует рассматривать как преступление. Поэтому я подписал постановление о вашем задержании.

      – И что дальше?

      – А дальше, как обычно, решит суд.

      Военно-полевой суд решил дело быстро – признал преступление не простым хулиганством, а попыткой помешать следствию, физически устранив следователя. Десять лет лагерей.

      Перед отъездом в комнату, где в приспособленном под гауптвахту здании сидели офицеры под следствием, влетела записка, привязанная к камешку.

      «Борис, не теряй бодрости, мы с тобой и это дело так не оставим».

      Записка была написана печатными буквами, без подписи, написавший ее явно опасался стукачей. Но Борис знал, кто автор.

      Глава пятая

      Из огня да в полымя

      – Навались, – высокая сосна поддалась напору толкавших ее людей и нехотя, со скрипом, треща своими разрываемыми волокнами, рухнула на снег, ломая мелкий подросток.

      – На сегодня все, очищаем и вытаскиваем, – раздалась команда, и несколько сучкорубов гулко затюкали топорами, обрубая ветви.

      Зимний день на севере короток и вскоре колонна вытянулась по протоптанной в снегу дороге, устало вышагивая к едва согретым «буржуйками» баракам, к теплой вечерней баланде. В массе серых телогреек и таких же серых лиц трудно было отличить одного человека от другого. Но они отличались, хотя в единой колонне шагали бывшие «власовцы», украинские «лесные братья», дезертиры, военнопленные, освобожденные из немецких лагерей и просто уголовники. Тут же были и солдаты, совершившие какие-то проступки, и редкие офицеры попадались.