Философия старости. Александр Левинтов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и перечень вопросов для сдачи экзамена. Нет, не зря Огюст Роден разместил Мыслителя в центр Врат Ада.

      Вызывает всеобщее презрение, особенно среди своих, философ, занимающийся наведением культурного порядка в философии: авторы учебников по философии, энциклопедических статей и философских словарей. Чтение подобного рода литературы вызывает у простого человека приступ непреодолимой зевоты, а у философствующего – изжогу недоумения.

      Да, у философии, скорее всего, нет истории, но есть судьба: породив науку и религию, она находится с ними в самых драматических отношениях – от инцеста до суицида.

      Судьба философии трагична именно в моменты ее восторга, торжества и апогея. Вся пошлость университетского филистерства в Германии и по времени и по личностям пала на золотой век германской философии Канта, Гегеля, Фихте и Шопенгауэра. Вся пошлость французского революционного пафоса совпала с именами Вольтера, Сартра и Камю. Русский культурный декаданс, называемый ныне Серебряным веком – это колыбель отечественной философии.

      Философия, в отличие от истории, ничему не учит, уроков не преподает, ни по каким спиралям не развивается, циклов (Кондратьева, Чижевского…) не имеет, как это неоднократно, беспрерывно и бесполезно происходит с историей и в истории.

      Но именно внеисторичность философии позволяет философам спокойно гулять по временам, проникать в суть настоящего, прошлого и будущего, вплоть до потрясающих деталей, как это сделал в середине ХХ века Иван Ильин, как спокойно смотрели в глубины будущего Платон и Аристотель, апостол Иоанн, Экклезиаст и библейские пророки.

      У философии нет и географии – она локализуется в уединениях.

      Это, вообще говоря, происходит от предназначения философии и человека: «человек – существо, обязанное доказывать свое присутствие в мире своими размышлениями» (Мартин Хайдеггер). И потому и философия, и мы сами – явления случайные: мы никому не нужны и даже мешаем своим присутствием всему остальному миру по той простой причине, что без нас он был бы просто невозможен, если следовать сильному антропному принципу космогенеза. Всеобщая, вселенская, космическая необходимость в нас делает нас неуместными в деталях и каждой конкретной ситуации.

      Случай в философии – статистически достоверная невероятность встречи с разумом, попадания в сферу мышления. Событие (со-бытие) – наличие при этом случае свидетеля, до такой же степени случайного (читателя или слушателя), как и мыслитель.

      Философский дискурс четко распадается на устный и письменный. Сократ так ни одной своей мысли и не записал и вошел в историю мыслителем. То, что записали за ним Платон и Ксенофонт, по-видимому, не имеет ничего общего со сказанным им: устная речь, особенно философская, строится по совершенно другим грамматическим и логическим законам, чем письменная. Те, кто слышали живую речь Пятигорского и Щедровицкого и восхищались ею, потом с горечью и недоумением признавались (у кого, СКАЧАТЬ