Алогичная культурология. Илья Франк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ миг с его миражным раем…

      Уж мига нет – лишь мертвый брезжит свет…

      А сад заглох… и дверь туда забита…

      И снег идет… и черный силуэт

      Захолодел на зеркале гранита.

      А вот еще пример, стихотворение «Май»:

      Так нежно небо зацвело,

      А майский день уж тихо тает,

      И только тусклое стекло

      Пожаром запада блистает.

      К нему прильнув из полутьмы,

      В минутном млеет позлащенье

      Тот мир, в котором были мы…

      Иль будем, в вечном превращенье?

      И разлучить не можешь глаз

      Ты с пыльно-зыбкой позолотой,

      Но в гамму вечера влилась

      Она тоскующею нотой

      Над миром, что, златим огнем,

      Сейчас умрет, не понимая,

      Что счастье искрилось не в нем,

      А в золотом обмане мая,

      Что безвозвратно синева,

      Его златившая, поблекла…

      Что только зарево едва

      Коробит розовые стекла.

      Посмакуйте последнюю строку: «Коробит розовые стекла». Есть еще хорошие буквы. Маяковский называл Р, Ш, Щ. Здесь пока только Р, но уже очень выразительное. Зато есть З, С, Л, которые Анненский любит. Сравните: «весь изнизанный синим огнем». Любит он и сжимающие горло звуки Г и К. Послушайте еще одну строфу из другого стихотворения, обращая внимание на отдельные звуки:

      На белом небе все тусклей

      Златится горняя лампада,

      И в доцветании аллей

      Дрожат зигзаги листопада.

      Вот и Ж появилось, только здесь оно совсем не жаркое, наоборот, дрожит. А вот еще пример неагрессивного Ж, нам уже знакомый:

      Хочу ль понять, тоскою пожираем,

      Тот мир, тот миг с его миражным раем…

      Уж мига нет – лишь мертвый брезжит свет…

      Ж здесь – не жар, а сплошные поражение и сожаление. Да и «Ща» становится у Анненского просто «Ще» – ничего крепкого и укорененного:

      К нему прильнув из полутьмы,

      В минутном млеет позлащенье

      Тот мир, в котором были мы…

      Иль будем, в вечном превращенье?

      Это Щ – какая-то тряпочка на ветру, щемящая жалость.

      Итак, с одной стороны, «коробит розовые стекла» (Анненский), с другой – «скрежещущие пережевы» (Пастернак). Почти одно и то же (в смысле предельной и раздражающей звуковой выразительности – как бумагой по стеклу – звук вот-вот выпрыгнет из стихотворения, как лев из экрана телевизора). Знаете, почему почти одно и то же? Потому что у Анненского лед (здесь – стёкла, но не важно, архетип тот же), который от света («зарева») вот-вот начнет деформироваться, а у Пастернака он уже развалился в ледоходе. Или так рискнем сказать: бодрые буквы Маяковского возникли потому, что до этого разломался лед у Анненского.

      Звук у Анненского – не СКАЧАТЬ