Проклятие рода Лёвеншёльдов. Сельма Лагерлёф

Чтение книги онлайн.

      – Вот оно что… значит, Большой Бенгт?

      – А преподобный пастор разве не знает, что это он сжег Мелломстугу?

      – В жизни не слышал… – пробормотал пастор, поднялся со стула, взял требник и деревянный дорожный потир[4].

      – Это он загнал маму в озеро, – не могла успокоиться девочка.

      – Серьезное обвинение… А он жив еще, этот Большой Бенгт? Ты его видела?

      – Я-то, может, и не видела… конечно жив, ясное дело! Жив! Из-за него мы и съехали на выпас. И вроде оставил он нас в покое… до прошлой недели, когда отец рубанул себе топором по ноге.

      – И это тоже его вина? Большого Бенгта? – сдержав улыбку, спокойно спросил прост, открыл дверь и велел конюху оседлать лошадь.

      – Откуда мне знать? Отец так сказал. Большой Бенгт, говорит, заколдовал топор. Чтобы такое случилось… как это? Я, говорит, с топором с детства. И вроде бы не сильно рубанул, а нынче посмотрел – антонов огонь. Вот, говорит, и покончил со мной Большой Бенгт. Беги, говорит, за простом, только пускай сам приедет. Мне недолго осталось.

      – Еду, еду. Уже еду, – кивнул прост. Пока девочка говорила, он надел шляпу и накидку. – Но мне все же невдомек, почему Большой Бенгт так взъярился на твоего отца. Чем-то он, должно быть, насолил Большому Бенгту, хотя странно… Борд и мухи не обидит.

      – Отец и не отрицает. Да, говорит, было такое. Насолил. Но не сказал чем. Ни мне, ни брату. Только преподобному просту, говорит, расскажу.

      – Тогда надо поспешить.

      Пастор натянул перчатки.

      Они вышли из усадьбы. У крыльца уже стояла оседланная лошадь.

      За всю дорогу пастор не сказал ни слова. Из головы не выходил странный рассказ девочки. Он только раз в жизни встречал человека, которого называли Большой Бенгт, и девочка наверняка имеет в виду кого-то другого.

      Навстречу ему вышел молодой парень, Ингильберт, сын Борда Бордссона. Он был на несколько лет старше сестры, но очень похож: такой же высокий, крепкий, такие же грубые черты. Но если сестра выглядела наивной и добродушной, Ингильберт показался парнем мрачноватым – скорее всего, из-за глубоко посаженных глаз.

      – Неблизкий путь для преподобного проста, – сказал он, помогая пастору слезть с лошади.

      – Неблизкий, – согласился прост. – Но все же ближе, чем я думал.

      – Отец должен был послать за преподобным простом меня, а не Мерту, но я с вечера рыбачил. Даже не знал, что у него с ногой совсем плохо. Пришел, а сестра уже убежала.

      – Мерта прекрасно справилась с поручением. А что с отцом?

      – Плох отец… хотя в сознании. Я увидел вас на опушке, едут, говорю. Обрадовался.

      Прост прошел в хижину, а брат с сестрой присели на валун во дворе. Они говорили об умирающем отце – тихо, медленно и даже торжественно. Вспоминали, как добр был он к ним. Но с тех пор как сгорела Мелломстуга, отец покоя не находил. Не узнать – другой человек. СКАЧАТЬ