Милый Ханс, дорогой Пётр. Александр Миндадзе

Чтение книги онлайн.

      Платье узкое, а влезть охота очень, по отчаянным попыткам судя. Шепчет в лихорадке: “Влезу! Надо! Давай!” Включаюсь, и бюст кое-как преодолеваем, но дальше хуже, проблема уже с задом. И так мы, и сяк, а никак. И еще она недовольна:

      – Не рви, ты чего, я рвать просила? Тяни!

      Опять пробуем. Оборачивается, требует:

      – Трусы снимай, ну? С меня трусы, с меня, оглох? Давай!

      Подчиняюсь. Трусы падают на пол, и непреодолимый зад вспыхивает белизной, и даже глаза манекена зажигаются.

      – Эй, ты там застыл чего? Не видел, что ли?

      – Давно.

      Ягодицы подрагивают у меня на ладонях как живые.

      – Забудь. Тяни.

      Влезла. Нежная такая сзади, а обернулась, и лицо суровое, будто не ее, и губы жестко сжаты.

      – Я должна, Какаду. Я буду танцевать. Буду.

      Полуголая Элизабет тут же вламывается в закуток с горящим взглядом, хватает Валенсию, увлекая за собой:

      – А я себе такое! Давай! Я выбрала! Упадешь!

      Мне объясняет:

      – Мы платья себе на сцену, потом вернем!

      – Да потом сами подарят! – не сомневается Валенсия.

      Еще раз-другой они являются передо мной в безумии и столь же стремительно исчезают. Невидимо где-то стучат по полу голые пятки, костюмы с платьями вздымаются здесь и там. Волны гуляют по магазину, как при шторме.

      И вот предстают неотразимо в своих нарядах. Молодые, полные сил и желаний смелых самых. А ноги, само собой, выделывают па, синхронно туфли сверкают.

      Я припадаю на колено, руки раскидываю в перстнях, давно не было. И они в радости от моей радости:

      – О, что это? Это что-то вообще невиданное! Что это и кто это? Сладострастный старикашка, он кто?

      – Не старикашка он! Повелитель наш! Мы на все, повелитель, на все готовы!

      – Да он мустанг, мустанг! Затопчет! Ой, мустанг, не надо! А грива, смотри какая!

      А я все с распростертыми руками перед ними, не дрогнув.

      Это так необычно, что они вдруг обычные. Что, кажется, мы даже незнакомы, и я робею, когда обнимаю их. Никакие не тангеры лихие – женщины две с усталыми лицами, в непарадных юбках да блузках, от пота мокрых. Смущаются, что немолодые, а больше еще от прикосновений моих, будто прохожий подошел и тискает. Об этом и речь:

      – Какаду, мы не можем. Мы стесняемся, имеем право.

      – Почему это?

      – Потому что “Я и две моих тетки!” – смех вообще и грех. И ты нас сам стесняешься.

      – Ерунда какая.

      – Да мы перед тобой будто голые, не ерунда. Какаду, а очень мы неуклюжие?

      В общем, после веселья как похмелье горькое. Передо мной они какие есть. У меня один ответ:

      – Болео! Болео супер!

      Свободная нога Элизабет колеблется вдоль пола. И нога Валенсии то же самое, только на высоте.

      – Выше! СКАЧАТЬ