Милый Ханс, дорогой Пётр. Александр Миндадзе

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вдруг, сама почти прозрачная, жеманно руки заламывает, вот такое вдруг из шубы:

      – А сейчас как обижусь и ту-ту! В поезд от вас обратно! – Смеется, заливается. – И по шпалам за мной, по шпалам! Уговаривать! А я, хер вам, я с концами!

      И Валенсия вслед за партнершей руками всплеснула, узнав:

      – Неужели? Она, она! Элизабет! Родная!

      А стражи цепенеют: собака воет вдруг. Воет и воет возмутительно среди праздника. Протяжно, тоскливо, даже слишком, публика оборачивается нехорошо, с тревогой. И охранник к овчарке напрямик, реагирует. Ногу уже занес к дверям скорей пнуть, но поостерегся, раздумал. И возвращается крадучись, глаза из орбит лезут:

      – Ё-моё, волк! Это к гадалке не ходи! Он! Волк!

      Парни дюжие между собой толкуют возбужденно:

      – А это что третьего дня как раз в лесу отстрел, было, нет? Было! День-ночь бабахали! И он, значит, от пули к нам, этот, все дела! Ух, жуть! Клыки!

      – Глянь еще разок! Может, и не волк никакой! Глянь!

      – Ага, глянь! Чтоб вообще порвал?

      Один особенно паникует, в тряске прямо:

      – Так мы чего, как теперь? Отсюда его как, от нас? И Булат, где, главное, Булат? Скорей! Давайте! Булат увидит, нам вообще хана! Сам порвет хуже волка!

      Что делать, не знают. Заметались на месте. Тот, с ногой ударной, к гостье подскакивает, заныл:

      – Ты кого ж нам, а? Нет, ты нам кого? Ах ты! Долго думала? Ты волка привела, волчару нам, курва драная!

      И Элизабет голос через холл:

      – Какаду, отгрузи, ну-ка! В лоб ему!

      Высмотрела, видно, в кувырках своих. А может, и не сомневалась, что здесь я, где еще мне? И спокойно позвала, вроде не расставались, всю жизнь друг с другом рядом.

      И вот иду я. Шаг, осанка, всё как надо. Волосы мирные до плеч злость маскируют. Обидчик не предполагает, что его ждет, стоит расслабленно. В лоб промахиваюсь, зато на губах кровь, Элизабет заметней. Сам уже на полу я, скрученный в мгновение ока. И нога, та самая, ударная, надо мной занесена, все, казнь. Но замирает нога на полпути, в чем дело? А ботинок кованый опускается мирно к другому ботинку, встает рядышком, и охранник вытягивается стрункой вдруг.

      Крепкая, из стали, рука поднимает меня чуть не за шкирку и ставит в полный рост.

      – Боевой дух, Какаду?

      – Всё выше и выше, Попрыгунчик.

      – Выше даже крыши.

      – Вообще зашкаливает. С ума уже схожу. Как считаешь, чувства – это что, проклятие такое?

      – Это такое, что завтра с барышнями класс покажешь.

      Поджарый по-танцорски, по-нашему, и все за шкирку меня держит, разглядывает, кого от смерти спас.

      – Не ссы, Какаду. Горбатого могила исправит. Ты такой всегда был, с чувствами. Ну? Ко мне!

      Та же стальная рука притискивает в объятии. И я тоже обхватываю голову седую:

      – Попрыгунчик, забыл, что Попрыгунчик?

      – Я, я! Прыг-скок! Легкий, как пушинка!

СКАЧАТЬ