Love International. Сергей Солоух

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выкипанье, умягчение, на новомодный «Клерасил» и старозаветный сок алоэ, рассасывание змей, жгутов, канатов, ну или перерождение во что-то куда менее напряженное и концентрированное, просто в излишне ярко прорисованные вены, в чуть вздувшиеся, в чуть пульсирующие иной раз жилы, в румянец слишком, быть может, новогодний на щеках. Особенно когда она выбрала ту же специальность и тот же вуз. Те же пути движения, те же флюиды, но, увы, не помогло… Все тот же ветер гнал и гнал все те же облака на восход, на Колыму и в Абакан… гражданка Парамонова в Душечку не израстала, не выкипала, не смягчалась… Хуже того, вместо абстракций навроде совести, стыда и искупления, повседневный modus operandi Александра Людвиговича не опосредовавших ни в какой степени и лишь в отношениях с дочерью являвшихся и раздражавших, как тараканы в чистой кухне, со временем объявилась еще и очень неприятная конкретика, а с нею практика – «общественное действие» и даже «активное сопротивление», и эти уже угрожали опосредовать, и самым неприятным образом… Простая ночевка дочери, приход на ужин к папе могли обернуться допросом или обыском… Заботами, расходами, но главное – отходом от той равноудаленности и равноприближенности ко всему и вся, что позволяла Александру Людвиговичу так ловко тереться и кормиться, подобно хорошему теленку, у всех семидесяти семи наличных маток разом, включая главную держательницу и молока, и киселя в округе – собственно государство, с его субсидиями и фондами, образовательными проектами и просветительскими начинаниями.

      В последний год, впрочем, опасность подобного весьма ослабла, но далось это очень дорогой и неприятною ценой. Переходом моральных, этических и прочих идеологических разногласий между отцом и дочерью в область личной, чисто животной неприязни. И виновата в этом была любовь. Внезапно обручившаяся с позывом остепениться, устаканить жизнь и быт. От нерегулярности обедов, ужинов, эякуляций и фелляций перейти к размеренному и правильному их чередованию. От романов и союзов длиною в месяц, три, четыре, максимум пять перейти к чему-то более устойчивому и даже смысло- и жизне- образующему. Иными словами, в квартире на Лесной завелась дама, не приходящая, а постоянная. Не пассажир, а член экипажа. А впрочем, какая уж там дама. Стала жить необыкновенно изящная, быстрая как веретено и ломкая как ногти, длинноволосая и большеглазая красавица. Самая настоящая мамзель. Двадцати трех лет от роду. То есть родившаяся тогда, когда Сашеньке Непокоевой уже был годик. Год! Двенадцать месяцев. Имелись шесть зубов во рту и набор из десяти базовых слогов, помимо банальных и стандартных «па» и «ма», включавший также примечательный и необыкновенный «за» и означавший «зая!». Вислоухого, мохнатого, рыжего с глазами-пуговицами. Все как-то Саша могла пережить и допустить, но только не предательство этого бесхвостого заштопанного гермафродита. Как-то соединявшего ее с отцом, что-то таинственное, общее формировавшего секретное и недоступное ровесницам, ну или даже женщинам гораздо младше, тридцати пяти и даже тридцати, до этого вертевшимся возле отца. СКАЧАТЬ