Тургенев и Виардо. Я все еще люблю…. Елена Первушина

Чтение книги онлайн.

      Вот уже три дня, милостивая государыня, как я приехал в Петербург из деревни, где провел более пяти месяцев, и, зная, что вы в Берлине я не мог воспротивиться желанию написать вам. После того как я сблизился с вами и вашим мужем, я не могу примириться с мыслью, что опять стану для вас чужим, и я пишу вам в надежде, что вы не совсем забыли меня и что вы не без некоторого удовольствия получите весточку из города, где вас так любили и любят до сих пор… Благодаря любезности м-ль Лоры, которая соблаговолила сама ответить на мое письмо, я перестал быть в полном неведении относительно того, что вы делали в этом году; Соловой написал мне всего лишь одно письмецо. По-видимому, два письма, посланные мною после отъезда из Петербурга (одно на ваше имя, другое – на имя Виардо), не дошли до вас. Я не знаю, чем объяснить это, или, вернее, могу лишь догадываться. Лица, видевшие вас две недели тому назад в Берлине, говорили мне, что, как им показалось, здоровье ваше превосходно; вам нетрудно представить себе, что я был счастлив узнать об этом. Что касается Виардо, то я уверен, что родной воздух и охота его совершенно исцелили. Кстати, об охоте: можете сообщить ему, что в деревне я только этим и занимался и что его ружье получило там некоторую известность, во всяком случае, гораздо большую, чем сам пишущий эти строки охотник. Чтобы покончить с моей особой, сообщаю, что чувствую я себя очень хорошо, что все это время я провел как настоящий сельский житель и что в остальном я все тот же, ибо, к моему счастью или несчастью, я не умею меняться.

      Ha другой день по приезде в Петербург я пошел в Итальянскую оперу. Давали (в первый раз этой зимой) «Норму» с г-жой Джули (Норма), Гуаско (Поллион) и некоей м-ль Виолой (Адальджиза). Когда я вошел в театр, у меня болезненно сжалось сердце – вы легко можете себе представить, почему – и я поймал себя на том, что не без удовольствия рассматривал знакомые лица хористов. He стану пересказывать вам все подробности спектакля; но вот какое впечатление произвели на меня исполнители. У г-жи Джули голос весьма высокий, не очень сильный (вопреки тому, что здесь говорят), но резкий и не знающий устали. Тембр не особенно приятный – по первому впечатлению, но к нему скоро привыкаешь; нижние ноты глухие и вибрируют. У нее мало вкуса, теплоты; манера исполнения драматическая или, вернее, мелодраматическая (в «Casta diva» она поет так, словно влюблена в луну); ей недостает благородства; как певица она слишком усердствует, как актриса это почти манекен… и все-таки она производит впечатление, даже волнует. Она злоупотребляет тягучими нотами, внезапными переходами; ее мастерство далеко от совершенства, но не лишено блеска. B общем, она нравится и должна нравиться, потому что это все же замечательная певица. Гуаско, несомненно, тоже хороший певец, но он потерял голос. To, что от него осталось, звучит громко, но пусто и вяло; высокие ноты стоят ему большого труда. Вообще он поет тяжело; не знаю, вызвано ли это его привычкой к canto spianatoa[13]. У него много души, благородства и вкуса, но удовлетворяет он только наполовину; его ослабевший голос скользит, а не проникает. Что же касается м-ль Виолы, то она школьница в полном смысле слова: голос – меццо-сопрано, почти контральто, сносный, но даже СКАЧАТЬ