Воспоминания Элизабет Франкенштейн. Теодор Рошак

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ И все же, пожалуй, лучше сгнить, чем никогда не быть живым.

      – Как герр доктор решил задачу?

      – Какое там решил! На самом деле кукла не считает; у нее вообще нет мозгов, только шестеренки и пружины. Она просто пишет любое число, которое производит внутренний механизм. Иногда это девяносто пять, или сто двадцать три, или четыреста тридцать семь. Папа заранее знает, какое число напишет кукла; он сам устанавливает ее на нужное. Это просто трюк. Настоящая наука – это не какие-то там трюки.

      – Что такое наука?

      – Это море, которое огромней любого моря, по какому когда-либо плавал человек, бескрайнее и таинственное, как вселенная. Когда я думаю о плавании по этим водам, голова у меня чуть не раскалывается от вопросов, – сказал Виктор мечтательно, но, словно очнувшись, разразился смехом. – Я скажу тебе, чем наука не является. Это не та вещь, о которой нужно задумываться маленьким девочкам.

      – Но почему?

      Он с веселым прищуром посмотрел на меня.

      – Отвечай быстро! Сколько будет сто пятьдесят плюс семьдесят два плюс тридцать три? Быстро, я сказал! – И он щелкнул пальцами.

      – Ой! Так быстро я не могу.

      – Понятно теперь? Вот поэтому. У тебя нет способности к математическим вычислениям. И у месье Вокансона тоже, как бы отец ни превозносил его. Он искусный мастер, и только. Жизнь слишком великая тайна, и никакой часовщик никогда не воссоздаст ее, в этом я уверен.

      – Виктор.

      – Что?

      – Скажи мне одну вещь, я очень хочу это знать.

      – Пожалуйста… какую?

      – Сколько будет сто пятьдесят плюс семьдесят два плюс тридцать три? Быстро! – сказала я и щелкнула пальцами перед его носом.

      – Ну, это будет…

      Но прежде чем он смог сосчитать, потому что ему требовалось на это не меньше времени, чем мне, я показала ему язык и убежала, хихикая, а он погнался за мной. Наконец он поймал меня, как я и хотела, крепко схватил и придавил к стене, мои руки были подняты над головой, грудь прижата к его груди. Я часто дразнила его подобным образом, оттого он и погнался за мной и схватил, заставив покраснеть.

      – Двести пятьдесят пять, – сказал он ответ. – И столько раз я стукну тебя за дерзость, маленькая шалунья!

      Но, вместо того чтобы стукнуть, он прижался ко мне губами; я притворно сопротивлялась, что заставляло его сжимать меня все крепче. «Еще, еще!» – воскликнула я про себя, когда он оторвал губы. Однако вслух завизжала:

      – Перестань! Не делай этого!

      – Почему ты кричишь «перестань!», если ты этого хочешь?

      – Ты не можешь знать, чего я хочу, – запротестовала я, вырываясь. – Я не как те твои механические куклы, которых ты можешь разобрать и понять их секрет.

      Если в моем ответе и была какая-то злость, то столько же на себя, сколько на Виктора. Ибо я не понимала этого противоречивого чувства, этого желания сказать одновременно «да» и «нет».

СКАЧАТЬ