Возвращение с Западного фронта (сборник). Эрих Мария Ремарк

Чтение книги онлайн.

      Этого не опишешь. Где слова, чтобы рассказать об этой дрожащей рыдающей женщине, которая трясет меня за плечи и кричит: «Если он умер, почему же ты остался в живых!», которая изливает на меня потоки слез и причитает: «И зачем вас только посылают туда, ведь вы еще дети…», которая падает на стул и плачет: «Ты его видел? Ты еще успел повидать его? Как он умирал?»

      Я говорю ей, что он был ранен в сердце и сразу же умер. Она смотрит на меня, ей не верится.

      – Ты лжешь. Я все знаю. Я чувствовала, как тяжело он умирал. Я слышала его голос, по ночам мне передавался его страх. Скажи мне всю правду, я хочу знать, я должна знать.

      – Нет, – говорю я, – я был рядом с ним. Он умер сразу же.

      Она тихо просит меня:

      – Скажи. Ты должен сказать. Я знаю, ты хочешь меня утешить, но разве ты не видишь, что ты меня только еще больше мучаешь? Уж лучше скажи правду. Я не в силах оставаться в неведении, скажи, как было дело, пусть это даже будет очень страшно. Это все же лучше, чем то, что мне кажется сейчас.

      Я никогда не скажу ей этого, хоть разруби меня на мелкие кусочки. Мне ее жалко, но в то же время она кажется мне немного глупой. И чего она только добивается – ведь будет она это знать или нет, Кеммериха все равно не воскресишь. Когда человек перевидал столько смертей, ему уже нелегко понять, как можно так горевать об одном. Поэтому я говорю с некоторым нетерпением:

      – Он умер сразу же. Он даже ничего и не почувствовал. Лицо у него было совсем спокойное.

      Она молчит. Затем с расстановкой спрашивает:

      – Ты можешь поклясться?

      – Да.

      – Всем, что тебе свято?

      О Господи, ну что мне сейчас свято? У нашего брата это понятие растяжимое.

      – Да, он умер тотчас же.

      – Повторяй за мной: «И если это неправда, пусть я сам не вернусь домой».

      – Пусть я сам не вернусь домой, если он умер не сразу же.

      Я бы ей еще и не таких клятв надавал. Но, кажется, она мне поверила. Она долго стонет и плачет. Потом она просит меня рассказать, как было дело, и я сочиняю историю, в которую теперь и сам почти что верю.

      Когда я собираюсь уходить, она целует меня и дарит мне его карточку. Он снят в своем мундире новобранца и стоит, прислонившись спиной к круглому столу с ножками из березовых поленьев, с которых не снята кора. На заднем плане – декоративный лес. На столе стоит кружка пива.

      …Последний вечер перед отъездом. Все приумолкли. СКАЧАТЬ