Пограничная зона. Басти Родригез-Иньюригарро

Чтение книги онлайн.

      Гусеница неопределённо пожимает плечами и уходит в себя, чуть ли не окукливается, поэтому предположение о влиянии массовой культуры он обдумывает в одиночестве.

      Когда живёшь на стыке мыльной оперы и легенды, когда сам являешься чем-то между мифом и мелодрамой, потребность в коллективных химерах, коими увлажняет себя дневная вата, резко снижается. Но что бы гусеница ни говорила о капсулах и дрейфующих в пустоте осколках, нет затона, который был бы как остров. В болотце каждый тащит свою мишуру, свою фантасмагорию, свою вату – дневную, сахарную и прочую. К тому же гусенице необходимо быть в курсе поветрий – чтобы угадывать желания избранной публики, приглашаемой в безвоздушные замки, или чтобы заражать гостей свежими грёзами.

      – Теперь понимаешь, что стоит за «Он мне понравился»? – спутница возвращается в мир живых, раздирает сигаретный фильтр, тянется к урне длинно, беспозвоночно.

      – Не оскорблял взор и на ощупь был не противен?

      – Да. До сих пор не разобралась, что за интересная прошивка у вашего подвида, но когда есть результат, некогда анализировать причины. Знаешь, рассказываю – и на месте прожжённой и проницательной себя обнаруживаю влюблённую дуру.

      – Что?

      – То, – смеётся гусеница. – Ни на чей счёт не делала скороспелых выводов, а с ним – насмерть вцепилась в умозаключение поспешное и неблагоприятное.

      – Это какое?

      – Я априори не рассчитывала на взаимность. На том основании, что с рук на руки мне его передала не женщина, – поднимает брови гусеница. – Благодарю, мне нынче лень закатывать глаза, но кто-то же должен. В общем, ярусы над болотцем переживали расцвет, апельсин, перезревший на ветке, истекал патокой и приманивал насекомых, душок сахаристый и горький бродил и густел, словно я наконец получила идеальный распылитель, а чутьё говорило, что идеального распылителя не просто потянуло ко мне на первой минуте знакомства – поволокло. И что? Я решила, что выдаю желаемое за действительное. Его трясёт, стоит мне в комнату зайти, а я получаю извращённое удовольствие от того, что нравиться ему не могу, но он у меня есть, и всё, что происходит с ним – дурное, хорошее, жуткое, сладкое – исходит от меня. Длилось это счастье недолго. В смысле, он предсказуемо проложил дорожку на болотце. Пришлось напоминать себе, что приключения, которые он находил на свой потрёпанный организм там, тоже исходят от меня. Даром что не по моему расписанию и уже не по моей воле. Вот ты сидишь с каменной рожей, а должен изумляться: как дошло до фарса, именуемого свадьбой?

      Гусеница достаёт новую сигарету, но не поджигает её. Изрекает:

      – Когда этот потрёпанный организм влез в долги, чтобы в любви объясняться с кольцом в дрожащих пальцах – не потому, что рассчитывал на согласие, а потому что без кольца не «про любовь», а «как всегда» – это было хренеть как романтично. О, вижу: теперь ты считаешь меня клинической идиоткой.

      Так СКАЧАТЬ