Пограничная зона. Басти Родригез-Иньюригарро

Чтение книги онлайн.

      Именно белая мгла заставляет взирать на финиш без прежнего отвращения.

      Но есть вещи неизменные: только в пограничье он дышит по-настоящему. Пока он здесь, отсутствие видимости компенсирует живой, горьковатый воздух. Пока он здесь, легко поверить, что дремучая облачность – колыбель и предтеча неизбежного чуда или сладостного кошмара, что, в сущности, одно и то же.

      Именно по вине сквозняка свободы он по-прежнему рассчитывает не пересечь, а обойти финальную черту. Шагнуть на ту сторону, не умирая.

      Некоторые явления в пограничном тумане ясны и прозрачны как роса на утренних маках: колотый лёд, апатия обречённого, глубоководная синяя смерть… Он видел чужой сон. Последний прижизненный сон своего приятеля или мутный посмертный сон, который всё ещё длится.

      Мрачноватый привет любимого врага? Предупреждение?

      Или незримый распределитель грёз, для которого хронология – условность, перепутал их, слил воедино и отправил в расход под одним штрих-кодом?

      Мысль не воодушевляющая, но и не правдоподобная: равнять распределителя снов с болотными угробищами – это уже за гранью приличий.

      Через сутки он возвращается в дом гусеницы, не ужасаясь тому, что действует как примитивно приворожённый, не рассказывая себе, что клин вышибают клином, а шаблон рвут шаблоном, стало быть материальность безвоздушных замков – достойная альтернатива отдалившимся глубинам пограничья, а багряноволосая гусеница – предсказуемая точка на пути маятника, отшатнувшегося и от болотца, и от царевны-лягушки, которая не лягушка и не царевна. Он не цепляется даже за то, что птеродактили склонны пересказывать байки по кругу, а про гусеницу ещё не трепались, не выдаёт за панацею гусеничный талант вносить красоту в явления неприглядные.

      Он не притворяется, будто знает мотивы своих поступков.

      – Это ты? – шепчет хозяйка, застыв в дверном проёме.

      Вопрос не требует ответа, но с языка слетает:

      – Нет, не я, это у тебя мальчики кровавые в глазах.

      Ему срочно нужно зеркало, чтобы посмотреть себе в лицо – из научного интереса.