во мрак комнату. Он ложился на кровать, на ее кровать, что располагалась дальше от двери, а она садилась рядом и целовала его или смотрела на газовую горелку, прижавшись щекой к его щеке. Сейчас она уже боялась думать о нем слишком часто, потому что забыла, как он выглядел, и потому разрешала себе лишь мимолетные мысли, в которых видела его смутно и как бы издалека. И тогда к ней могло вдруг прийти настоящее воспоминание – какая-нибудь мелочь, которую он сделал или о которой говорил; как он смотрел на нее или, что бывало гораздо чаще, как не обращал на нее внимания вообще. Весь ужас заключался в том, что у нее не осталось на память о нем ничего – ни фотографии, ни хоть какой-то вещицы, ровным счетом ничего. Даже ни одного общего друга – только мисс Крэйл из библиотеки, чья ненависть к нему была полностью удовлетворена его внезапным исчезновением. Однажды Лиз ходила в дом, где он жил, и повстречалась с хозяином. Она сама не смогла бы объяснить, зачем это сделала, но набралась храбрости и пошла. Домовладелец отзывался об Алеке очень тепло: мистер Лимас вносил плату аккуратно, как истинный джентльмен, до самого конца. Правда, потом образовался небольшой должок за пару недель, но приехал приятель мистера Лимаса и полностью рассчитался без лишних вопросов или споров. Лично он, квартирный хозяин, всегда говорил и любому готов подтвердить, что мистер Лимас – человек порядочный. Причем, заметьте, никаких супер-пупер школ он не заканчивал, не важничал, но вел себя, как благородный. Иногда, конечно, на него нападала тоска, и он выпивал больше, чем полезно для здоровья, но дома всегда вел себя прилично. А тот его дружок, который заходил, – маленький такой, в очках и с виду застенчивый, – так он прямо сказал: мистер Лимас, сказал, особенно настаивал, чтобы дела с его квартплатой непременно уладили. Вот как! И если он после этого не джентльмен, тогда квартирный хозяин вообще, стало быть, никогда с джентльменами не встречался. Уж где он брал деньги, одному богу известно, но мистер Лимас был человек хороший, это точно. А если он подрался с тем торговцем, то бишь Фордом, так этому гаду многие мечтали рыло начистить еще со времен войны. Комната? А что комната? Ее, конечно, пришлось сдать другому жильцу. Там поселился один приезжий из Кореи через два дня после того, как мистера Лимаса забрала полиция.
Скорее всего именно из-за него Лиз продолжала работать в библиотеке – потому что там он все еще продолжал незримо присутствовать: лестница, полки, книги, карточки и формуляры – все это были вещи, ему знакомые, к которым он прикасался, и, кто знает, однажды мог вернуться. Хотя он сказал, что не вернется никогда, она ему не поверила. Как не смогла бы поверить больному, утверждавшему, что он уже никогда не поправится. Между прочим, мисс Крэйл тоже была уверена в его неизбежном возвращении: совершенно неожиданно вскрылась недоплата ему жалованья за неделю, и ее выводила из себя мысль о том, что монстр, каким она его воспринимала, повел себя вопреки правилам, предписанным всем чудовищам, и не явился, чтобы забрать ему причитающееся. После того как Лимас пропал, Лиз постоянно терзалась вопросом: зачем он избил мистера Форда? Ей был известен его необузданный темперамент,
СКАЧАТЬ
