Уроки украинского. От Майдана до Востока. Марина Ахмедова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ со вспухшим матрасом. Он туго затянут покрывалом, но все равно бугрится под ним. Сверху лежит подушка с вышитым уголком. На стене за кроватью – ковер.

      – В этом доме незаметно присутствия мужчины, – произношу я.

      – Так понимаете, – отвечает женщина, – он тут с матерью старенькой жил. Она год назад умерла, а мы, по традиции, год ничего не должны после смерти в доме менять. И Богдан тоже погиб двадцатого февраля – в день ее рождения. А первого апреля, когда ему будет сорок дней – это день рождения нашего отца… Я вам скажу, что у меня было предчувствие – двадцатого февраля я пошла в церковь, у нас день траура был. Стою, а у меня слезы текут, текут, текут, – снова подносит она к лицу руку, на которой тускло выделяется узкое обручальное кольцо. – Целую ночь я ему звонила, а он постоянно… вне зоны… Так по-русски говорится? Я просто двадцать пять лет уже по-русски не говорила… Телефон всегда был в кармане. Утром пришло сообщение, что он доступен, я сразу нажимаю на кнопку – «Ты где есть?». Отвечает: «Я уже в Киеве на Майдане». – «Спокойно там у вас?». – «Нет, тут ужас делается. Стреляют. Меня зовут, я по…». Он даже не договорил, а я подумала – ну пошел он и пошел. Включила телевизор, а там – один погибший, второй, десятый…

      – Мы видели, как они за нами шли, – подает голос Андрей. – В полшестого, когда мы уже уходили спать, было нормально – одного убили, пару ранили. А они только приехали, вышли из автобуса и сразу – штурм. Он не умел обращаться со щитком, прятать голову. – Андрей надевает на руку воображаемый щит и, нагнувшись, прячет за ним голову. – Мы только легли, сразу – шур-бур. Встали, начали выносить трупы. И Богдан там тоже был.

      – Мы с ним разговаривали перед смертью, – говорит Богдан, – вот тут собралась вся семья. Мы его спросили: «А если ты жизнь отдашь?» Он ответил: «Пойду без сомнения».

      – А от меня жена ушла – не хотела, чтобы я ехал на Майдан, – говорит Андрей. – Но сердцем и душой я все равно уже был там, а телом здесь. Но тело все равно за душой потянется.

      – Понимаете, – говорит женщина, – мы – семья украинских националистов. Я родилась седьмого декабря, и Богдан сам придумал мне имя – «Это будет Любочка, моя голубочка»… Он был страшным патриотом. Ну, просто у нас есть такое в крови. Мать, когда умирала год назад, она собрала узелок себе в могилу и говорит мне: «Ты посмотри, что там». Я открываю, а там – две фотографии Степана Бандеры и наш трезубец… И мой дед был националистом, за это его сослали в Сибирь, оторвали от пятерых детей.

      – Кто такой Степан Бандера? – спрашиваю я.

      – Вы знаете, – отвечает за нее Богдан, – УПА воевала против Германии, не давала людей отсюда забирать, а потом, когда пришли советские войска и они начали над нами издеваться, – воевала уже с ними… Ну, как же так вы из-за этого сегодня сделали из нас фашистов?

      – Здесь в каждом доме, в каждой семье кто-то погиб, воюя с фашистами, а потом – с советской армией, – говорит Андрей. – Но люди живут мирно.

      – Нет, пусть я буду СКАЧАТЬ