Небесный летающий Китай (сборник). Алексей Смирнов

Чтение книги онлайн.

      Дело поручили старенькому Кошкину, и он в своем паркинсонизме семенил по этажам, держа в трясущихся руках бумажку.

      Георгий Жорыч приказал ему четко: не упрашивать, а вменять в обязанность. Но Кошкин плохо умел вменять в обязанность. Когда-то умел хорошо, потому и вырос в начмеда, однако с годами разучился. И ему, конечно, называли такие поводы к самоотводам, против которых не попрешь.

      Тяжелые хронические заболевания. Маленькие дети. Отпуск. Признавались даже во вредных привычках, о которых и так все знали, но закрывали глаза. Эти привычки, конечно, оказывались совершенно несовместимыми со спортом и обещали неминуемое поражение.

      Кошкин тыкал скрюченным пальцем в бумажку и порывался что-то сказать, но ему не давали.

      Он шел дальше.

      Ему было трудно ходить. Вернее, не столько ходить, сколько останавливаться. Особенность паркинсонизма заключается в том, что человеку нелегко начать движение, но если уж он засеменил, его не остановишь. Сердобольные люди придерживали Кошкина за плечо, когда видели, что он достиг конечной точки маршрута.

      – Четыре человека! – кричал на него Чебуров. – Четыре! Четырех человек не можете найти! Даже трех. Потому что я – скип.

      Кошкин страдальчески моргал. Он не понимал, что такое скип, и думал, что шефу присвоили какую-то новую должность с неограниченными полномочиями. Он оставлял за шефом право именоваться как угодно, хоть Робеспьером. Скип, так скип. В психиатрии, например, кем только себя не называют.

      – Дайте сюда! – Главврач вырвал у него из руки пустую и уже порядком измятую бумажку. – Я сам назначу. Идите работайте…

      Кошкин пошел работать.

      Чебуров нацепил на нос очки и уставился в пустой листок. Потом взял ручку и проставил цифры: от единицы до четверки. Напротив единицы написал себя: фамилию, имя, отчество, должность и стаж полностью. Стоит только начать! Дальше всегда бывает легче. Вообще не задумываясь ничуть, он быстро вписал Гуссейнова, Ежова и Фельдмана. Это вышло у него машинально. И все уладилось.

      Сверху он косо начертал: «В приказ» и отнес секретарше.

      После этого он вспомнил об инфекционисте, но было поздно: тот ушел на больничный. Дружок из поликлиники нашел у инфекциониста глистов и чесотку – болезни, которые тот подцепил, аки Базаров, во время плановой инспекции этажей. И комар не мог здесь подточить носа.