Богоявленское. Том 2. Смута. Екатерина Дроздова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мертвецов, мне даже страшнее, чем от самого боя. Знаю, мне должно быть совестно от этого признания, но это так.

      Михаэль посмотрел на солдата, о котором говорил Лавров и отёр глаза ладонью, будто пытаясь проснуться после дурного сна. Вид этого бойца и впрямь наводил ужас. Он наполовину вставил снаряд в орудие и, с не отнятыми от него руками, стоя на коленях, смотрел с каким-то особым удивлением вверх и, казалось, спрашивал, в чём дело. И всё-таки фигуры эти только издали казались живыми. Когда Михаэль с Лавровым подошли ближе, то увидели, что у офицера три четверти головы сзади были оторваны, и осталась буквально одна маска, а у солдата выбит весь живот.

      − Видно, смерть была моментальная и безболезненная, − бледнея предположил Лавров. – Поэтому их лица, как живые.

      Сказав эти слова, Лавров неожиданно пошатнулся и взялся за горло. Лицо его исказилось, и щёки неестественно надулись. Едва успев сделать несколько шагов в сторону от Михаэля, его вырвало.

      В мирные дни Лавров не представлял себе войну такой. Он вообще не думал о ней, пока не оказался на фронте. До этого война виделась ему чем-то абстрактным, как на учениях, где есть манёвры, есть стрельбы, но реальных увечий и смертей нет и быть не должно. И вот они есть, и вот она − настоящая война, и он видит её своими глазами, и она страшна. И то, что он, командир роты, жизнь которых длится здесь не более пятнадцати дней, остался сегодня жив и даже не ранен, виделось ему большой удачей. Но, как долго будет сопутствовать ему эта удача? Насколько ещё боев её хватит? Та уверенность, что война эта ненадолго, которая преобладала в большинстве бойцов, и в Лаврове тоже, после сегодняшнего боя, стала гораздо меньше.

      − Пойдёмте отсюда, − сказал Михаэль, протянув Лаврову носовой платок.

      Проходя мимо батареи, расстрелянной на самом выезде на позицию в полной запряжке, не успевшей не только открыть огонь, но даже остановиться, их взгляду снова предстала ужасающая картина убитых людей и лошадей, дружно лежащих вместе на своих местах. Глядя на убитых лошадей Михаэль сказал:

      − Это вторая моя война, и, как и в японскую, не могу сдержать в себе жалости к лошадям. Бедные животные. Разве они виноваты во всей этой катастрофе, случившейся между людьми?.. Ну, а вы молодец, прапорщик Лавров! Из вас выйдет славный командир!

      − Спасибо, ваше высокоблагородие! Но стоит признать, я не на шутку испугался сегодня. Испугался и растерялся.

      − Это от неопытности, голубчик. Вам верно не больше двадцати лет?

      − Двадцать четыре. Должно быть, и этим солдатам не больше, и нашим. И у всех них есть родители. Какое горе к ним всем пришло.

      − Это похвально, что вы жалеете людей. Это важно для офицера. Всегда помните об этом, ибо нет ничего страшнее жестокости офицера по отношению к своему солдату, да и к солдату противника.

      − Как же иначе, ведь и у меня в Смоленске мать и сестрёнки, и у них кроме меня никого.

      − Вы выходит смоленский. А отец СКАЧАТЬ