Антарктическая баллада. Вячеслав Александрович Демин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ творчество. Это передача души любимому предмету. Любые шедевры не вечны потому, что нельзя вложить в них всю душу – она бессмертна, а, возможно и бесконечна в пространстве. Но часть души – можно. И если вкладываешь с верой и любовью – есть надежда, что сделанное тобой станет твоим продолжением, заживет собственной жизнью, независимой от воли создателя. Так пенятся волны на картинах Айвазовского и несокрушимой стеной встает откуда ни возьмись самый страшный, потому, что последний, 9 вал!

      Картины оживают и под пером поэта. Каждый об этом догадывается, но не всякому дано узнать-прочувствовать. Я тоже не знал, пока не повстречался с тишиной этого волшебного ослепительно белого Безмолвия. Любая сказка, любая песня начинается с тишины. В волшебной сказке вообще все – тайна. Каждый миг ее непредсказуем. Ну, как у нас.

      До чего насмешили меня братья Стругацкие своим описанием антарктической природы, как торжества вечно ревущих циклонов! Да, такое случается нередко, но я то братьев читал на 5-й день полнейшего штиля!

      Тишина…Потом она взорвется бешеным адом и трижды проклянет его вынужденный прокладывать путь в этом океане пурги.

      Но буря в Антарктиде привычное явление. В конце-концов из твоего врага она становится твоим продолжением без которого просто немыслима жизнь. В штиль я не мог заснуть. Мне не хватало ужасного рева и сотрясения стен, статического электричества, которым ураган электризует все вещи в доме – искры проскакивали при прикосновении руки к любому токопроводящему предмету, а если касаешься лампочкой, она загоралась. В штиль я грустил о буре и писал стихи. Стихи желательно писать в тишине.

      Однажды бродя среди скал, я встретил художника с мольбертом. Перед ним была прекрасная панорама нашего залива Алашеева, перегороженного грядами айсбергов. Он отрешенно глядел на все это великолепие и что-то сосредоточенно переносил на холст. Я подошел, поздоровался, но он был настолько увлечен, что не реагировал. Казалось он и не видит меня, полностью уйдя в картину.

      С удивлением я обнаружил, что на холсте изображен город. Прекрасный и ужасный одновременно. На редкость реалистично были выписаны таинственность замков и великолепие дворцов, нищета лачуг с обитателями, опорожняющими ночные горшки прямо из окон – на головы прохожих. Там были ремесленные мастерские, торговые ряды, поднявшие паруса рыбацкие фелюги, пиратская флотилия на горизонте…

      – Виктор, – спросил я его, – это город прошлого?

      – Нет, будущего, – тихо ответил он, кажется узнав меня. – Ему еще только предстоит родиться. – В своих поэмах ты строишь мост в бесконечность. Я то же самое делаю кистью…

      – Но, горшки на головы!

      – И это все будет. Было, есть и будет. А ты хотел бы безупречного совершенства? Вспомни Есенина – самого русского из всех русских поэтов:

      Привычка к Лориган и к розам…

      А этот хлеб, что жрете вы –

      Ведь СКАЧАТЬ