Жена Тони. Адриана Трижиани

Чтение книги онлайн.

      – Ша, парни! Сынок Леоне сейчас горланить будет, – заорал другой.

      – Тихо! Да заткнитесь вы! – Кафельщик стучал жестяным судком по трамвайному поручню, пока все мужчины в вагоне не замолкли в ожидании. – Давай, Пик.

      Леоне Армандонада прикрыл глаза, прислонившись спиной к задней стенке вагона. Он привык к тому, что его сын часто выступает на людях. У мальчишки голос как бархат, и будь то свадьба, похороны или просто поездка на трамвае, то и дело кому-то хотелось послушать, как поет Саверио. Мужчины притихли. Стук колес о рельсы и скрип деревянного настила, когда рабочие переминались с ноги на ногу в шатком вагоне, были достаточным аккомпанементом для Саверио.

      Юный итальянец прикрыл глаза и запел «Ночь тиха»[3].

      Слушая, как сын выводит старинный рождественский гимн, Леоне снял шляпу и провел рукой по редеющему темному ежику, уставившись на дощатый пол вагона.

      Саверио схватился покрепче за вертикальный поручень трамвая, чтобы удержаться на ногах, но его слушателям поручень показался стойкой микрофона в шикарном ночном клубе. Те мужчины с завода «Ривер Руж», которые слышали, как поет Саверио, считали, что у парня сценическая манера и талант не хуже, чем у любого солиста в передаче «Спой!», чрезвычайно популярной на детройтских радиоволнах. Саверио пел, они внимали с тихим почтением, и слова плыли у них над головами. А когда он дошел до строки «радость светлую в Нем найти», на всех снизошло умиротворение. Саверио модулировал свое исполнение так, чтобы оно соответствовало езде под гору и поворотам трамвайных рельсов: он подошвами чувствовал ритм. Допевая последнюю ноту в слове «Христос», он задержал дыхание, вытягивая ноту и позволяя ей тихонько погаснуть, как в записи на граммофонной пластинке. Окончание вышло так чисто, будто его вырезали в воздухе ножом.

      Рабочие от души похлопали юному певцу, сопровождая аплодисменты громким свистом и таким топотом, что вагон закачался.

      – Еще одну! – крикнул кто-то.

      Саверио посмотрел на отца.

      – Нет, – сказал Леоне голосом, не допускавшим возражений. – На сегодня хватит.

      – Мы можем пустить шляпу по кругу, Леоне, если дело в этом.

      Весь вагон от души расхохотался.

      – Держи свою шляпу при себе, – отшутился Леоне. – И монеты свои тоже.