Томление духа. Николай Старинщиков

Чтение книги онлайн.

      Ножовкин пробирался теперь вдоль забора, стараясь обойти просторную лужу. Старая история не выходила из памяти. Ясно, допустим, что погреб решили просушить – как и в прошлые годы. И дознание решило на этом сыграть – лишь бы не искать злоумышленника. Нашли, на что свалить! На затухшие угли! Несмотря на то, что в картофельной ботве оказался пустой огнетушитель, что использовали в те времена вместо канистры, – от него вели чьи-то следы – вдоль городьбы, на заднюю улицу. Забыли также про то, что Шадрин жил рядом с пожаром и мог пострадать в первую очередь. Выходит, что Лёня Шадрин не тянет на поджигателя. А кто в таком случае тянет? Тянет тот, безусловно, кому пожар не страшен! Тот, кто не связан с деревней! Кузьма Архипыч! Пришелец с Оби… Его дом стоял на отшибе. На задней улице… Он, как видно, давно вынашивал планы в отношении шурина – за выбитые зубы, за травму руки. К тому же – это уж точно! – он имел нездоровую тягу к огню, о которой почему-то никто не помнил. Как это называется? Точно! Пиромания! Неодолимое влечение к поджогам…

      Ножовкин в удивлении выкатил глаза и даже сбавил ход. Странно, что сразу до этого не додумался. Он, обремененный опытом и юридическими знаниями, только сейчас понял, кого в таком случае надо брать в разработку. И плюнул под ноги, продолжая копаться в памяти. Зимой Ножовкин бывал у матери лишь с субботы на воскресенье. Кузьма жил теперь на широкую ногу: теща с шурином живут теперь в Моряковке, пожаловаться некому. Нажрётся – и в русскую печь, с головой. А, суки, сидите тут… Лампу со стола – и туда же. Со стеклом, керосином… Короче, гонял чертей.

      Мать плачет, Серёжка трясется:

      – Может, Вовку позвать Куклина. Он же сильный, работает.

      – Ну, сбегай…

      Вовка, слава богу, был лет восемнадцати. Придет к Кузьме – и в разговор.

      – Успокойся, Кузьма. Ты же мужик.

      Потом это стало не помогать, так что дело дошло до применения силы. Последний раз Ножовкин сбегал опять за помощью, а уж стыдно стало – сколько можно по одному и тому же вопросу. И выхода нет, хоть убивай эту сволочь. Однако Вовка безо всякого опять прибежал. Кузьма тут же бросился на него, однако был сразу повален на пол. Вовка сидел на нем сверху, в ватных рабочих брюках, и Кузьма пытался укусить его за колено.

      – Жри, сука! Жри! – совал Вовка колено в харю зверю.

      Толстые брюки спасали его, и это радовало Сережку. Вдвоем они, связав, оставили Кузьму отдыхать на полу – меж столом и кроватью.