Институтка. Любовь благородной девицы. Ольга Вяземская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ настойчиво преследующие его, подарили ему еще одно, ни с чем не сравнимое ощущение – нужности. Он знал, что необходим им не только как пастырь, душевный лекарь, но и как воплощение мужества и стойкости, мудрости и сдержанности. Одним словом, как воплощение настоящего мужчины.

      «Дай-то бог, дети мои, чтобы в жизни вы нашли себе своих идеальных мужчин! И чтобы они чувствовали к вам то же, что чувствую я сейчас, – отраду, что вы есть!»

      Запел дьякон, и отец Годунов отвлекся от своих мыслей, весьма далеких от службы. Начался молебен перед рождественскими, или, как они значились в официальных бумагах, инспекторскими экзаменами.

      Глава шестая

      – Мадам, скажите, когда вы учились в Смольном, у вас было все точь-в-точь как у нас здесь? – Лиза нарушила тишину, которая вот уже несколько минут царила в дортуаре.

      За день девушки устали готовиться к первому из экзаменов, физике. Вместе с ними весь день за книгами просидела и классная наставница – ей тоже пришлось несладко и теперь хотелось откинуться на спинку жесткого венского стула и поговорить о чем-то отвлеченном.

      – А как вы попали в Смольный? И какие у вас были подруги?

      Девушки окружили мадам Рощину и приготовились слушать.

      – Во многом наш институт напоминает Смольный моей юности, медам, – с улыбкой ответила Анастасия Вильгельмовна. – Такие же горничные при дортуарах, так же разумно устроены умывальные комнаты. Образцовая кухня появилась здесь даже раньше, чем в столичном институте. Но во многом ином… Весьма и весьма похоже. И это отрадно, ибо дает ощущение дома, к которому за годы обучения я так привыкла.

      – Но расскажите, мадам… Ведь нам интересно, каким был ваш институт. Хочется же быть похожими.

      – Мой институт… Пожалуй, он все же отличался от вашего. Хотя и не во всем. Мне куда меньше повезло с подругами, чем вам. Мы были как-то отстраненнее друг от друга, холоднее. Словно нас объединяли только институтские стены и порядки. Быть может, дело в том, что, когда я перешла в первое отделение, в институт поступила дочь великой княгини Александры Николаевны. До Смольного девочка обучалась в Европе, в закрытом пансионе под Берлином. Отчего понадобилось на последний год возвращать ее в Россию, нам, конечно, было неведомо. Думаю, и она тоже не вполне это понимала.

      – Ах, сама принцесса… Умна была? Хороша собой? Вы с нею дружили?

      Мадам Рощина расхохоталась.

      – Ох, душеньки вы мои… Мы, обычные дети дворян, и дочь великой княгини? Дружили… Ну, уморили. Она была девушкой гордой, молчаливой, о чести своего имени думающей даже по ночам. А потому никто с ней не дружил, более скажу, она была единственной, с кем мы никогда даже на имя не переходили, не то что посмели бы назвать на «ты».

      – Фу, злюка…

      Классная наставница взглянула на Катю Лорер:

      – Нет, мадемуазель, не злюка. Ее положение было весьма непростым. И для своего непростого положения она держалась вполне хорошо. СКАЧАТЬ