Дагестанская сага. Книга II. Жанна Абуева

Чтение книги онлайн.

      – Ой, пап, подожди-ка, я запишу! – Марьяша схватилась за ручку. – Как там он сказал? И если мы гореть не будем, и если ты гореть не будешь… Как здорово!

      Юсуп любил эти вечерние часы, когда все они были вместе после наполненного хлопотами рабочего дня. По окончании весёлого ужина каждый отдыхал, занимался чем-то своим, ежесекундно ощущая присутствие друг друга. За ужином Юсуп с Маликой, коротко перекинувшись дневными новостями, сосредоточивались на детях, стараясь восполнить внимание, недоданное им днём.

      Марьяша, первой возвращавшаяся домой из школы, отвечала за уборку квартиры и мытьё посуды. Малика, поменяв вечером белый врачебный халат на домашний фартук, старалась побаловать семью каким-нибудь вкусным блюдом, извлекая из многочисленных рецептов что-то оригинальное.

      … Страна, едва оправившись после разоблачений Хрущёвым «кровавого антинародного сталинского режима», того, в котором сам Никита Сергеич с лакейской готовностью играл наиактивнейшую роль, оказалась в состоянии «холодной войны» с Западом. Последний, так же едва отойдя от шока, который он испытал при виде стучащего ботинком по трибуне ООН Хрущёва, грозившего показать капиталистам «кузькину мать», никак не мог взять в толк, при чём здесь мать какого-то неведомого им Кузьки.

      Воспринимая Хрущёва как фигляра, со всё нараставшим чувством внутреннего неприятия и неприязни, люди, исторически привыкшие к послушанию и ещё хранившие в памяти ужасы недавней войны, внешне не роптали, а, затянув потуже пояса, продолжали трудиться во имя грядущего светлого будущего, уже давным-давно обещанного большевиками.

      Те, кто пострадал в своё время от так называемых сталинских репрессий, горячо приветствовали также и хрущёвскую «оттепель», снисходительно прощая Никите его мужицкую хитрость и не желая признавать очевидную лицемерную, предательскую сущность генсека. В глазах некоторых он был освободителем страны от сталинской тирании. Однако находилось, к удивлению, немало других, тоже пострадавших от репрессий, но питавших при этом необъяснимое уважение к памяти Сталина, прежде покоившегося в мавзолее рядом со своим учителем Лениным, а позднее извлечённого оттуда и, к облегчению многих, погребённого в землю.

      Стране не хватало продуктов, но при этом люди единодушно поддержали решение партии об оказании братской помощи Кубе, равно как и другим странам, нуждавшимся в поддержке Советского государства, пусть даже само оно испытывало во многом ничуть не меньшую нужду.

      Всё это и ещё многое другое обсуждалось вполголоса на многих советских кухнях, чьи хозяева, одинаково недовольные и Сталиным, и Хрущёвым, да и вообще существующим в стране режимом, грезили о совсем иной жизни, такой, в которой не было бы ни ЦК КПСС, ни Советов, а была бы свобода говорить вслух всё, что хотелось, свобода передвижения по миру, который, если верить заглушаемым радиостанциям Запада, без Советской власти был просто чудесен.

СКАЧАТЬ