Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1». Антон Семенович Макаренко

Чтение книги онлайн.

      Алексей Степанович, смеясь, любовно прижал локоть Соломона Давидовича и направился к выходу. Игорь Чернявин подождал, пока все выйдут. Оглянулся на пустой стадион. Кого-то ему стало жаль. При выходе он остановился, и было ясно: жаль стало Соломона Давидовича.

      23

      Довольно интересная мысль

      Вечером Нестеренко сказал Игорю:

      – Завтра ты пойдешь на работу в сборочный цех.

      – Я никогда не работал в сборочном цехе.

      – А завтра будешь работать.

      – Это значит в стадионе?

      – Потом в стадионе, а пока во дворе.

      – А что я там буду делать?

      – Мастер тебе покажет.

      – А может, я не собираюсь быть сборщиком?

      – Я тоже не собираюсь быть литейщиком, а работаю в литейном.

      – Это дело твое, а я иначе думаю.

      – Ты думаешь? А ты научился думать? Слышишь, Санчо? Он так думает, что он не будет сборщиком, а поэтому он не хочет работать. Ты его шеф, должен ему объяснить, если он не понимает.

      Санчо с радостью согласился объяснить Игорю, хлопнул рукой по сиденью дивана рядом с собой.

      – А что же? Садись, я тебе все растолкую.

      Игорь сел, кисло улыбнулся, приготовился выслушать поучение. Вспомнил жалкий стадион, жалкую бедность Соломона Давидовича, стало скучно и непонятно, для чего все это нужно?

      – Чего ты такой печальный, Чернявин, это очень плохо. А я знаю почему. Ты думаешь так: какие-то колонисты, где они взялись на мою голову? А я вон какой герой, Чернявин, скажите пожалуйста! Поживу у них четыре дня и пойду на все четыре стороны. Правда, ты так думаешь?

      Игорь промолчал.

      – А на самом деле, может, ты у нас проживешь четыре года.

      – А если проживу, так что?

      – Как это «что»? Если ты умный человек… Представь себе: четыре года живешь! Так сегодня ты в сборочном не хочешь, а завтра в литейном не хочешь. А потом ты скажешь, не хочу быть токарем, а хочу быть доктором, давайте мне, пожалуйста, больницу: а я буду лечить людей, ха! Так мы с тобой четыре года будем возиться! Ты, значит, как будто не в себе – психуешь, а мы с тобой все возимся и возимся?

      Нарисованная Зориным картина заинтересовала Игоря, но заинтересовала прежде всего глубоким противоречим той ясной логической линии, которая принадлежала ему, Игорю Чернявину, и которую он мог изложить в самых простых словах. Санчо сидел рядом с ним, глаза его, как всегда, были горячи, но все-таки этот самый Санчо Зорин соображает довольно тупо.

      – Ты неправильно говоришь, товарищ Зорин.

      – Хорошо. Неправильно. А как правильно?

      – Ты говоришь: Чернявин хочет быть доктором? А скажи, пожалуйста, почему это плохо? А разве мало людей хочет быть докторами? А вы здесь, дорогие товарищи, придумали: как себе хочешь, а иди в ваш сборочный цех. А я должен сказать: «Есть, в сборочный цех!» А вот я не хочу.

      – Так кто тебе мешает, Чернявин? СКАЧАТЬ