21 история о том, что умерли не все. Анна Чухлебова

Чтение книги онлайн.

      – А я историк, палки у меня только копалки.

      Хихикнула в ответ высоковато, сроду от себя таких звуков не слышала. Глядит, как корчусь, внимательно и ласково будто. Аж унылый беж стены синеет от его глаз.

      – А давайте кофе выпьем, вы как, свободны?

      Мямлю, а по телу кипяток шпарит. Уж не знаю, как понял, что согласна. Идем в кафе. Поспорил он что ли с кем, на слабо взяли? В учительской такие разве бабы. Нафуфыренные, есть и совсем молоденькие, только после университета. Кофе хоть обпейся с этими фифами. Разговор держу, но рот словно сам говорит, мышцы лица сокращаются, язык во рту двигается. Мозг подвох ищет, летает где-то. Григорий Викторович улыбается меж тем благонравно, так ему хорошо и приятно со мной якобы. Руку берет трепетно – а сам ледянее, чем я обычно бываю.

      – Замерзли?

      – Кровообращение такое. Лягушачье.

      Домой проводил, ручки расцеловал на прощание, аж немели от холода ручки. На другой день шоколад с записочкой в ящик стола подложил – жду вас в два на стадионе, прекрасная Мария Алексеевна. На третий цветы были – да какие, каждая роза с полголовы. Вот сейчас бы сфоткать и маме отправить, но рука не поднимается, спугнешь счастье будто.

      Учительская шепталась, конечно, как не шептаться – Григорий Викторович за мной ходит привязанный, как теленочек. Они все рядятся, а он только за мной. Ну я много не позволяла, а он все равно жениться позвал спустя три недели. Целуешь его и будто мороженным по губам елозишь. Шептаться перестали, заговорили в голос. Дескать, вы посмотрите на него, глаза ввалились, бородой оброс, кофе донести до стола не может – руки трусятся, пол в липких лужах. Я и не видела ничего, не замечала. Потом иду как-то по школьному коридору, а навстречу он – левый ботинок черный, правый рыжий. «Попал историк в историю» – комментировали местные остряки. Я ему:

      – Григорий Викторович, ничего не замечаете?

      – Кроме красоты вашей, Мария Алексеевна, ничего.

      И глядит на меня, а глаза уж не море. Выражение такое встречала лишь однажды, в краеведческом музее. Там чучело лося в натуральный рост, вылупилось стекляшками сквозь мои ноздри прямиком в мозг. Вот и Григорий Викторович смотрит, как мертвый лось. Главное, на меня только, ни на кого больше.

      За неделю до свадьбы поплохел совсем, взял больничный. Директриса только охала на педсовете:

      – Мужчины устроены тонко, понимать надо. Это на нас хоть паши.

      Коллектив галдел:

      – Извела мужика, ведьма.

      Да какая я ведьма! Любовь просто. Сразу после педсовета набрала – не ответил. Пошла к нему, с апельсинами под дверью стояла – настоящая невеста. Не открыл. Заволновалась, родным бы его позвонить, да не знаю их номера. Мы и звать на свадьбу никого не планировали – нечего им. В дверь тарабаню со всех сил уже, кулаки посбивала, носки у туфель. Пакет разодрался, апельсины по лестничной клетке прыгают, катаются. Села, спиной СКАЧАТЬ