Дети Арбата. Анатолий Рыбаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ постелили на диване, Саша лег на парусиновой дачке.

      Марк снял пиджак, подтяжки, сорочку и, оставшись в нижней рубашке, обшитой по вороту и на рукавах узорной голубой тесьмой, отправился в ванную.

      Ожидая его, Саша лежал, закинув руки за голову…

      После заседания, сбегая по лестнице, Янсон похлопал его по плечу. Этот единственный добрый и ободряющий жест только подчеркнул пустоту, которую ощутил Саша. Другие делали вид, что торопятся, кто домой, кто в столовую. По дороге к трамвайной остановке, на грязной мостовой развороченного пригорода, его обогнала черная легковая машина. Глинская сидела впереди, повернув голову, что-то говорила сидевшим сзади. И то, как они разговаривали и промчались мимо, не заметив и не думая о нем, опять вызвало ощущение пустоты, несправедливой отверженности.

      Глинскую Саша знал еще по школе, видел на заседаниях родительского комитета, ее сын Ян учился с ним в одном классе – мрачный, неразговорчивый малый, интересовавшийся только альпинизмом. Она была женой работника Коминтерна, польский акцент придавал ее категоричным высказываниям оттенок неестественности. И все же казалось, что Глинская не смолчит на бюро, за общежития она отвечает не меньше Криворучко. А она промолчала.

      Вернулся Марк, умытый, свежий, вынул из саквояжа одеколон, протерся, лег на диван, поворочался, устраиваясь поудобнее, снял очки и близоруко поискал, куда их положить.

      Некоторое время они лежали молча, потом Саша спросил:

      – Зачем тебя Сталин вызывал?

      – Меня вызывал не Сталин, а вызвали, чтобы передать его указание.

      – Говорят, он небольшого роста.

      – Как и мы с тобой.

      – А на трибуне кажется высоким.

      – Да.

      – Когда было его пятидесятилетие, – сказал Саша, – мне не понравился его ответ на приветствия, что-то вроде того, что «партия меня родила по образу своему и подобию»…

      – Смысл тот, что поздравления относятся к партии, а не к нему лично.

      – Правда, Ленин писал, что Сталин груб и нелоялен?

      – Откуда ты знаешь?

      – Какая разница… Знаю. Писал ведь?!

      – Это качества сугубо личные, – сказал Марк, – они не главное. Главное – политическая линия.

      – Разве это можно разделить? – возразил Саша, вспомнив в эту минуту Баулина и Лозгачева.

      – Ты в этом сомневаешься?

      – Как-то не думал. Я ведь тоже за Сталина. Но хотелось бы поменьше славословий – режут ухо.

      – Непонятное еще не есть неправильное, – ответил Марк, – верь в партию, в ее мудрость. Начинается строгое время.

      Саша усмехнулся:

      – Сегодня на своей шкуре испытал.

      Он рассказал про заседание партбюро.

      – Бухгалтерия?! Тот ли это принципиальный вопрос, по которому…

      – Ну, знаешь! Принципиального вопроса можно ждать всю жизнь…

      – Пререкаться в аудитории бестактно.

      – Меня обвиняют не в бестактности, а в аполитичности. СКАЧАТЬ