Великая сила молитвы. Ольга Иженякова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ узловую железнодорожную станцию Слободка нашего района. Так началась для меня война.

      Отец Люды, молодой агроном Игнат Бурлака, сразу же ушел на фронт. Мария с дочкой переехала к нам. Эвакуироваться мы не успели.

      …Начались тяжелые годы оккупации. Прошла полуголодная армия румын, сразу заставили всех молиться и говорить по-румынски. Мы от них прятались, как мухи, в щелки. Со дворов брали все: свиней, кур, гусей. Не трогали только коров. Наша Лялька осталась, она нас и спасла позже, в голодный сорок седьмой год. Потом в нашем селе появились немцы. Вычищенные, вышколенные. Всю молодежь угоняли в Германию, но в нашем селе никого не взяли. Не оказалось подонков, которые бы предали своих. А может, к нам просто Бог был милостив? У нас ведь с каждого двора десятину на церковь платили. А некоторые даже больше, почитали за честь! И нарядные войска СС, не видя нас – как будто пелена на глазах у них была, – прошли через Балту, Котовск.

      Пока стояли немцы в селе, я старших сестер не видела в доме, они прятались.

      Бомбили часто. По малости лет я запомнила только эпизоды. Вот нас всех детей затащили в огромный погреб. Повесили гамак, мне прищемили тело и я плакала. То волокли нас под утро в глубокий овраг за огородом, где большие кусты терна. Все спрятались под кусты, нас, детей, сверху еще прикрыли подушками. А кругом выстрели, взрывы. Помню, как горела церковь в Бруштенах. Это уже молдавское село – от нас через долину. Было очень светло. Слышала пулеметные очереди в вербах в долине. Все это лишь отрывки, но на всю жизнь…

      …Дом у нас был большой, под железной крышей. Сени, комната, кухня и холодная половина. Поселили к нам немца, мы всей семьей жили на кухне девять квадратных метров, а он один в комнате. Это был какой-то особенный немец, он уходил рано, приходил поздно. На столе держал фотографию: мужчина, белокурая женщина и две девочки. Я запомнила только красивые локоны и огромные белые банты. Эти банты стояли перед глазами все мое детство. Мне же носить банты не довелось никогда… нет, не плачу, а так… О себе немец гордо сказал: «Я – зольдат!»

      Он часто не приходил на ночевку. Вместо него немец-денщик приводил двух девушек. (Я тогда впервые плохое слово о девушках услышала.) Они были очень красивые, особенно черненькая. Взрослые относились к ним очень настороженно, а мы с Людой – нормально. От них-то мы и услышали впервые русские народные песни. Особенно страстно они пели на два голоса «Раскинулось море широко» и плакали, плакали. Такие грудные голоса, казалось, это мать-земля через них поет, нас утешает. Только намного позже я поняла, почему они плачут. Я не помню время по месяцам, постояли у нас немцы и ушли на Восток. Не грохотало, не стреляли – и слава Богу!

      А осенью у нас уродилось очень много картошки, понятно, к нежданным едокам. Потом снова прошли какие-то военные части, но у нас они не останавливались. Нас тогда мама не пускала даже за ворота.

      Быстро прошла зима. У нас на Одесщине весна начинается рано. Ночью в долине послышались пулеметные очереди, СКАЧАТЬ