Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии. Светлана Баконина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ церковной иерархии понималось прежде всего их сочувствие Белому движению и связь с заграницей, куда вместе с остатками белых частей были выброшены многочисленные представители «старого мира».

      В 1921 г. перед VI («по борьбе с контрреволюцией в среде духовенства») отделением ВЧК была поставлена задача – обличить Патриарха в том, что он «нелегально сносится с заграничными церковными кругами, монархической эмиграцией и поощряет церковную контрреволюцию внутри России». Советская пресса заговорила о его «тайных сношениях с заграницей» как о достоверно установленном факте{249}. В то же время за границей разными путями получали довольно подробные известия с родины.

      В 1922 г. свободная эмигрантская пресса почти ежедневно передавала сообщения о событиях в России, гонениях на духовенство и судьбе российского Патриарха. В Харбине довольно скоро стало известно, что 19 мая 1922 г. находившийся под домашним арестом святитель был переведен с Троицкого подворья в Донской монастырь, где к нему была приставлена усиленная охрана. В сентябре было опубликовано сообщение, в котором говорилось, что Патриарх «охраняется отрядом чекистов в 150 человек и к нему никто не допускается, любая переписка запрещена». В статье описывался случай, когда пьяные чекисты пытались ворваться в келью Патриарха и двое из них были застрелены комиссаром. «Из Москвы, – сообщала газета «Свет», – отдан приказ, чтобы жизнь Патриарха была сохранена до начала процесса. Последнее время, ввиду тяжелых условий режима, Патриарх Тихон занемог и не покидает постели»{250}.

      С августа 1922 до весны 1923 г. продолжались регулярные допросы святителя. Однако сроки начала судебного процесса постоянно срывались, и последние приготовления к нему пришлись на апрель 1923 г. 19 апреля Патриарх Тихон был переведен из Донского монастыря во внутреннюю тюрьму ГПУ. Весть об этом всколыхнула церковные круги, через иностранных корреспондентов проникла за кордон{251}. Перевод Патриарха на Лубянку многим представлялся прелюдией к запланированному процессу, на котором, по секретному постановлению Политбюро ЦК РКП(б), трибунал должен был вынести ему смертный приговор. Представляет интерес следующий факт: во время пребывания Патриарха в тюрьме советская пресса словно забыла о его существовании и ничего о нем не писала, но зато за границей продолжали регулярно получать сообщения из Москвы.

      В начале июня в Харбин пришла корреспонденция из Берлина: «Находящийся в заключении Патриарх Тихон серьезно занемог. Прокуратура отказала в выдаче разрешения врачам, постоянно лечившим Патриарха, посетить больного. Арестованному Патриарху предложено пользоваться услугами тюремного врача. Больного Патриарха ежедневно подвергают допросу, заставляя давать письменные показания. Все распоряжения по отношению к арестованному Патриарху санкционируются Крыленко, без его разрешения свидания и передача продуктов арестованному не допускаются»{252}. В этот период, как СКАЧАТЬ