Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии. Светлана Баконина
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии - Светлана Баконина страница 16

СКАЧАТЬ в эшелонах на станцию Маньчжурия (большинство из них по дороге бежали, впоследствии некоторым удалось устроиться на работу, часть бежавших вернулась в Советскую Россию). Офицеров этой группы отправили в беженский лагерь в Цицикар.

      Наиболее крупная военная группировка под командованием генерала Дитерихса (около 9 тысяч человек) до окончания эвакуации из Владивостока оставалась в районе Посьета (откуда ушли последние суда на Гензан) и Ново-Киевска (где организовывалась отправка беженцев сушей). Эвакуация семейств и раненых из Ново-Киевска завершилась за несколько дней до прихода красных. Беженцы были направлены на границу в Хунчунский район. Тяжелейший переход с ночевками в поле под дождем длился три дня. После сдачи Ново-Киевска в Хунчун отступили войска, 1 ноября они перешли границу. После переговоров с местными властями эта группа беженцев была направлена в район Гирина, где людей разместили в беженских лагерях, которые просуществовали до осени 1923 г.

      Для характеристики последней волны белой эмиграции в Китай уместно представить данные о составе и численности хунчунской группы беженцев в ноябре 1922 г.{113}

      Численный состав хунчунской группы по входящим в нее беженским группам

      Таким образом, общая численность хунчунской группы в ноябре 1922 г. составила 8648 человек.

      Военных специалистов (артиллеристы, пулеметчики, саперы, телеграфисты и пр.) насчитывалось более 75 %, людей невоенных специальностей – около 25 %. По профессиональным навыкам беженцы невоенных специальностей делились на следующие группы: ремесленники и мастеровые (сапожники, столяры, кузнецы, портные и пр.) – 57 %; технические специалисты (от инженеров до монтеров) – 15 %; интеллигенты (учителя, врачи, агрономы, актеры и пр.) – около 28 %.

      Всего к началу ноября 1922 г. из Приморья эвакуировалось до 20 тысяч человек, в том числе около 14 тысяч военнослужащих{114}. Представителей духовенства было от 80 до 100 человек{115}. По свидетельству харбинского протоиерея А. Пономарева, большинство из них составляли военные священники, отступившие с Белой армией из Волжского и Каменского районов, с Урала и из Сибири. Меньшинство ушли из родных мест вместе с беженцами{116}.

      В числе эмигрантов оказались четыре архиерея, покинувшие Россию в период с 1920 по 1922 г. – архиепископ Оренбургский и Тургайский Мефодий (Герасимов), епископ Забайкальский и Нерчинский Мелетий (Заборовский), епископ Камчатский и Петропавловский Нестор (Анисимов) и епископ Владивостокский Михаил (Богданов). Каковы же были причины эмиграции этих иерархов? Ответ на этот вопрос важен для определения канонического положения епископов Русской Православной Церкви, покинувших свои епархии в период Гражданской войны: был ли их уход за границу бегством, самочинным оставлением своих епархий, лишающим архиереев их прав, или же это было изгнанничество и с церковной точки зрения нет никаких оснований ставить под сомнение епископские права СКАЧАТЬ

<p>113</p>

Сведения взяты из воспоминаний генерала П. П. Петрова (Петров П. В Приморье (1921–1922 гг.) // Последние бои на Дальнем Востоке. С. 43).

<p>114</p>

См.: Последние бои на Дальнем Востоке. С. 4.

<p>115</p>

См.: Троицкая С. С. Харбинская епархия, ее храмы и духовенство. Брисбен, 2002. С. 3.

<p>116</p>

Ган С., свящ. Жизнеописание архиепископа Цицикарского Ювеналия (Килина; +1958 г.): К 80-летию освящения соборного храма Казанско-Богородицкого монастыря в г. Харбине // Русская Православная Церковь Заграницей: Официальная страница. [Электронный ресурс]. URL: ..///art_yuvenaly.html