ко всему русскому обществу, а не только к правительственным воспитательно-образовательным учреждениям, которые были под непосредственным начальством лиц, им избранных; он обращался к тому обществу, к той среде семейной, над которой начальства нет. Государь желал, чтобы само русское общество более принимало участия в разъяснении своим сочленам возникающих заблуждений. Между тем это общество не вполне оправдало ожидания государя. Действительно, мы видим, что семейная жизнь у нас не особенно крепка, общество, со своей стороны, чуждается многих своих членов, которые стоят особняком. Мне кажется, что вовсе не такое отношение между сочленами общества желательно. Государь император указал, что общество должно обращаться с любовью к своим сочленам, и если бы этой любовью были проникнуты и общество, и семья, то тогда и школы более любовно обращались бы к своим питомцам, тогда не было бы тех грустных последствий, которые мы так часто видим именно в политических процессах. Мы видим много оторванных от семей членов ее: она не знает, где ее члены, что эти последние делают? А отошедшие от семьи члены ее совершенно забывают свою семью. Если бы общество более заботилось о себе, не было бы тех прискорбных случаев, что лица, приезжающие из провинции в большие университетские города и желающие учиться, становятся совершенно разделены, уединяются. Такое равнодушие семьи и общества, особенно к молодежи, лишает ее правильного, естественного сообщества, делает ее одичалой, с нашей точки зрения, неуживчивой в убеждениях, легко поддающейся призрачным, несбыточным надеждам. В этом равнодушии общества и семьи можно видеть отчасти обстоятельство, которое повлияло и на подсудимых, теперь сидящих перед вами, г-да судьи. Четыре года, проведенные в аресте, не исправили политических убеждений Гельфман; по самому устройству рабочих домов, не приспособленных вполне к роли исправления политического образования, они не могли иметь того относительного влияния, которое требуется от уголовного наказания и которое могло бы иметь место при другом устройстве наказаний за политические преступления. Гельфман, так или иначе, вышла после ареста не только с убеждениями перерожденными или исправленными, но, как видно, вышла еще и озлобленной. В настоящее время Гельфман обвиняется в деяниях, совершенно похожих на те, в которых она обвинялась в 1875 году: она и тогда была содержательницей квартиры с запрещенной законом целью. Заканчивая свои объяснения, я прошу суд отделить Гесю Гельфман от главных виновных. Она не может быть подведена под разряд главных обвиняемых. Гельфман еще не окончательно испорченная личность, она может быть возвращена обществу, из которого первоначально вышла. Вы слышали, г-да судьи, что когда пришли ее арестовать, то она предохранила пришедших лиц от могущего произойти несчастья, которое, вероятно, случилось бы, если бы эти лица без осторожности вошли в следующую комнату. Вот все те соображения, которые я считал необходимым представить суду как защитник
СКАЧАТЬ
