Синий цвет вечности. Борис Голлер

Чтение книги онлайн.

      – Почему только сегодня?..

      Пушкин ругал свет на чем свет стоит, но любил его и был человек светский. Лермонтов ненавидел свет, но не мог без него обойтись. И презирал себя за это. Вот такая разница!

      Показалась та самая Александрин. Хозяйка дома. Вышла из танца, обмахиваясь веером. И ради него бросила круг поклонников.

      – Лермонтов!

      Он быстро подошел. Он сердился на нее за Алексиса. Но это не мешало ей быть обворожительной. Может, самой очаровательной здесь в зале. Такая может все позволить себе. Ей-ей!..

      И, когда она умрет, все равно ее будут помнить такой. Он улыбнулся. Кажется, впервые за вечер.

      Она сказала: – Ой, нет! Вы мне не нравитесь сегодня!

      – Я спросил бы о причине! Но я, к сожалению, давно знаю ответ! – сказал он.

      – Нет-нет, не потому! Вы худо скрываете, что вам здесь нехорошо!

      – Что мне остается? Похвалить вашу проницательность?

      – В какой-то мере, да! – и взяла его под руку. – вы считаете меня легкомыслен ной, я знаю. Но все ж… Я не так легкомысленна, как мой муж. Можно я вас провожу через внутренние комнаты? – и стала выводить его из зала.

      – Зачем? – удивился он, подчиняясь.

      – На вас плохо смотрят некоторые! Я боюсь за вас!..

      – Кто смотрит? – спросил он растерянно.

      – Те, кто властен над нами грешными. Мне что-то не понравилось, не могу сказать – что. Но я боюсь.

      Они прошли длинной анфиладой личных графских покоев. Он не удержался, разумеется…

      – Ого! – бросил насмешливо и, словно, удивленно. – А что скажет мой друг Алексис? Если узнает, что я побывал почти – в святая святых? Возле самой спальни королевы?

      – То же, что говорит всегда: что я плохо себя веду. Для семейной женщины, имеющей к тому же в друзьях одного из самых заметных в свете поклонников. – реверанс в адрес Столыпина.

      Нет, правда, она была непостижима. Оттого и недостижима ни для кого!

      Через внутренние покои они спустились по другой лестнице.

      – Сейчас я кликну слугу вызвать вам карету!

      – Зачем? Я могу пройтись пешком!

      – Нет-нет! – сказала какая-то дама, отделяясь от стены. Она тоже вышла, кажется, чрез внутренние покои: была здесь своей. – Оставьте его мне. Я отвезу его.

      – Как кстати! тогда я вас покидаю, – сказала графиня. – Но оставляю в прелестных руках (Лермонтову). И расцеловалась с женщиной.

      – Вы меня не узнаете? – спросила дама.

      Юность – даже самое начало ее… Женская прелесть и зависть к тем счастливцам, кто уже может ухаживать откровенно за этим чудом. Кто-то может объясняться в любви. А он еще мал, еще незаметен. – Она была старше его ненамного.

      – Не узнаю. Нет. Да! Додо Сушкова!..

      – Евдокия Ростопчина.

      – Конечно, позабыл! Вы замужем и счастливы!

      – Я замужем СКАЧАТЬ