Медийный город. Медиа, архитектура и городское пространство. Скотт Маккуайр

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Мать говорит юному герою рассказа: «Это такой злой человек, который приходит за детьми, когда они упрямятся и не хотят идти спать, он швыряет им в глаза пригоршню песку, так что они заливаются кровью и лезут на лоб». Анализируя новеллу, Фрейд связывает ощущение жуткого с представлением о насильственном лишении глаз (см.: Freud 1955: 230). Более глубокой аналогией для Фрейда является, естественно, подсознательный страх людей перед кастрацией. Но не будем спешить – для начала стоило бы задуматься о буквальном смысле образа Гофмана. Во многом страх перед «насильственным лишением глаз» напоминает кошмар, засевший в сознании человека с тех пор, как был изобретен фотоаппарат. Конечно, изображения, полученные техническим путем, отлично вписались в идеи эпохи Просвещения, связывающие свет и прозрачность с разумом и истиной, и так было установлено прямое соответствие между прозрачностью политической репрезентации и прозрачностью репрезентации фотографической. Но, с другой стороны, возник страх, что фотография заменит непосредственное зрение, которое должно просто дополнять, «лишит нас глаз» или способности видеть самостоятельно.

      Еще в 1880-х годах, когда фотография была впервые поставлена на промышленные рельсы и стала публичной (снимки печатались в газетах и распространялись в виде открыток), поразительная способность камеры «похищать» визуальные обличья вещей и переносить их в новые контексты высветила обескураживающую нестабильность связи между объектом и его образом. Нарастало осознание неспособности современных знаков закреплять смысл, и из-за этой неустойчивости позитивистская модель знания дала трещину в самой своей сердцевине. Научное видение мира, согласно которому фотография в середине XIX века была с энтузиазмом провозглашена объективной истиной, все больше подрывалось радикальной разношерстностью современных изображений (Kracauer 1995: 58). Согласно Хабермасу, амбивалентность фотореализма служит основой современных форм политической легитимации (Habermas 1989). Вера в способность визуальных образов приблизить нас к реальности подрывалась растущим подозрением, что медиа – это завеса, укрывающая реальное. Противоречие между массивом технических изображений и смысловой нестабильностью, вытекающей из возможности манипулировать этими образами, воспроизводя их в разных контекстах, так и не было снято. Напротив, оно систематически переносилось на каждую новую волну изобразительных технологий – фотографию, кино, телевидение, виртуальную реальность, – вновь и вновь порождая опасения, что образы заменят реальность. Эта амбивалентность лишь усилилась в «дивном новом мире» цифровых изображений. Когда мы увидели, как на наших глазах Майкл Джексон превращается в пантеру, а Сэм Нилл бежит от стада динозавров в «Парке Юрского периода», вышедшем на экраны в 1993 году, – иначе говоря, когда мы смогли лицезреть реалистичные, как на фото, движущиеся изображения несуществующих вещей, – узел, связывающий технические изображения, реализм и восприятие, уже не может быть прежнимСКАЧАТЬ