Мессалина. Рафаэлло Джованьоли

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ которого стоило жизни многим центурионам. Молодой Германик не забыл отличившегося командира и, наградив званием трибуна, приблизил к себе Кассия, бесстрашная доблесть и воинские знания которого не раз ему пригодились в прославленных походах 767–770 годов, когда в сражениях между Рейном и Эльбой были покорены германские племена, некогда разбившие армию Квинтилия Вара.

      В 771 году Кассий Херея отпросился в долгосрочный отпуск и отправился в Рим, чтобы заняться образованием сына, многообещающие способности которого требовали постоянного отцовского присутствия и наставничества. Вскоре он с головой ушел в хлопоты, связанные с обучением Луция, и, решив навсегда поселиться в Вечном городе, по ходатайству Германика был назначен трибуном в когорту преторианцев, где оставался вплоть до 790 года, то есть описываемого времени.

      В вышеупомянутый день 31 октября Гай Кассий Херея, вместе с половиной своей когорты несший службу по охране дворца Тиберия, занимал доверенный ему пост у входа в императорский таблий.

      Войдя туда, Луций лицом к лицу столкнулся с отцом и, смущенный непредвиденной встречей, почтительно поклонился и сказал:

      – Сальве, отец!

      Кассий Херея не ответил. Пристально взглянув на сына, он не смог удержать жеста, в котором выразились его презрение и отчужденность.

      Тогда юноша приблизился к нему и негромко спросил:

      – Ты опять сердишься? Послушай, не суди меня слишком строго! Разве ты не видишь, что в наше время фортуна улыбается лишь тем, кто умеет приспосабливаться, а не тем, кто идет против течения!

      – Не для фортуны я растил тебя, а для добродетели; не похвалы порочных людей желал тебе, а одобрения твоей совести.

      Лицо трибуна, произносившего эти горькие, укоризненные слова, было бесстрастно, а голос то и дело срывался на фальцет: обладая врожденным дефектом речи, Гай Кассий Херея нередко подавал повод для насмешек Калигулы.

      – Ты не отказываешься от своих упреков даже теперь, когда я заслужил благосклонность и уважение самого императора?

      – Заслужил благосклонность. Не посредничеством ли в грязных интригах ты снискал расположение принцепса? – презрительно скривив губы, тихо пробормотал трибун и удрученно добавил: – Не подходи ко мне, не здоровайся, не обращайся ко мне, недостойный сын, позор моей честной жизни и несчастной старости.

      Он повернулся и пошел прочь.

      Луций, отчасти пристыженный, отчасти раздосадованный неудавшимся разговором, некоторое время постоял в нерешительности, затем беспечно пожал плечами и направился в покои Калигулы.

      В первой комнате ему повстречалась бледная и печальная Энния Невия, беседовавшая со знаменитым греческим хирургом; у противоположной двери сидя дремал вольноотпущенник Цезаря, которому, очевидно, было велено не впускать посторонних.

      Во второй комнате молча сидели Пираллида, скорее скучающая, чем подавленная, и Руфрий СКАЧАТЬ