с любимой лежали в обнимку, – она по той причине, о какой я сообщил двумя предложениями выше, а я за компанию – погладить её по гладкой молочного цвета коже, чтобы и ей было хорошо и мне приятно. Тогда перископы из воды наблюдали особенно пристально. Потому что мы не только гладились и целовались но и сами понимаете чего ещё делали. Поэтому « лопух» уже знал нас и приветливо качался от радости, когда мы появлялись на «пятачке». Обычно раздевшись сразу бросались в воду, смеясь и плеская друг на друга пригоршнями теплой хорошо процеженной донными фильтр-генераторами, светлой воды. Девушка моя визжала и смеялась от восторга, потому что любила воду и плавала как русалка, могла под водой находиться до получаса, что меня всегда поражало, а один раз, когда за нами наблюдал особенно наглый перископ, точнее люди смотревшие в него, она нырнула… Долго её не было – минут сорок, что я уж начал беспокоиться, а когда вынырнула в руке держала какую-то штуковину; теперь, сказала, больше не будут за нами подсматривать. Её это раздражало, несмотря на то, что ей нравилось, особенно когда она лежала под лопухом голая на спине. Меня её реактивность внутреннего турбогенератора, не очень-то волновала, я не ревнивый, только беспокоило, как бы не выплыли аквалангисты с того или иного подводного корабля не похитили мою принцессу, либо умыкнули насильно: я слышал у них на подлодках напряжёнка с представительницами прекрасного пола, иногда по полгода и больше не видят вживую прекрасных дам, если только на фотографии в смартфоне и по интернету, правда, я не в курсах там под водой на глубине сотен и тысяч метров интернет показывает ли… К тому же, наверное, командир со старшим помощником запрещают, служба есть служба – тут уж ничего не поделаешь, либо смотри за врагами, где они плавают – за каким кораллом прячется их подлодка, либо на обнаженных красивых девиц в компьютере… Потом сел на горячий песок в одних трусах, достал из кармана брюк портсигар, вынул последнюю контрольную папиросу с легким кайфом в табаке, чтобы обезопасить себя от вполне вероятных физических и нравственных мучений, когда уже не хватит сил работать руками стилем баттерфляй на воде, или каким другим, и уставшее тело начнет погружение, и закурил… С непривычки что не курю, закружилась голова, а от специфического содержания папиросы ещё накатил легкий дурман. И солнце уже не так жгло спину, и затылок, и в теле появилась обманчивая легкость, и мысли прояснились… Однако… Однако, надо было послать эсэмэску девушке, что я и сделал, докурив папиросу.
«Прощай, любимая! Ухожу легко и свободно! Не от тебя, а вообще ухожу из этой помойной жизни. Прости, что поступаю трусливо и легкомысленно, бросив тебя одну. Но уже нет сил терпеть этих тупых, трусливых кривляк – бандерлогов новой волны, мешающих нам жить спокойно и смотреть, как твоя красота начинает угасать под воздействием вредной среды, а не потому что ты сейчас вынуждена
СКАЧАТЬ
